Том 12 - Леся Українка
язнь. Я маюся ліпше щодо нирок, але все ще дуже слабка і виснажена, тому й пишу так коротко.
Міцно-міцно цілую тебе.
Твоя Леся
P. S. Я знов забула № твого дому.
259. ДО К. В. КВІТКИ
21 січня 1913 р. Хельван 8/1 (21)
Дорогой Кленя!
Я бы просила тебя телеграфировать мне, когда ре-шишь, где провести отпуск. Не люблю, когда письма мно-го путешествуют или лежат в ожидании адресата. Мне казалось, что я не редко пишу; я старалась посилать со скорейшей почтой, иначе разница во времени получения, казалось мне, будет слишком велика. Но теперь буду писать чаще. Ухо моє еще иногда немного покалывает, но уже не внушает опасений. Погода прекрасная, и это, конечно, подымает самочувствие. Тебе и мне послал при-вет через мамино посредство дед Гончаренко, он нас пом-пит. Меня это очень тронуло и обрадовало. Будь здоров. Целую тебя, Феоктисту Семеновну и Марусю. Передай соболезнование Мих. С.
Л.
260. ДО К. В. КВІТКИ
26 січня 1913 р. Хельван 13. (26).
Дорогой Кленя!
Сегодня сделала проверку — белка меньше, чем преж-де, хотя бросила диету и ем довольно много мяса (мясных супов, правда, не ем), во всем остальном по-прежнему, но вес теряю — от неизвестных причин, т. к. t° нормальна и я ничего не работаю. Доктор думает, что это от желудка. Возможно — я же говорила, что индюший режим не для меня. Теперь пью Vichy 1 и какое-то снадобье вместо urotropin’a (того же порядка) и начала себя чувствовать крѳпчѳ, а то было порядком ослабела. Ухо, наконец, совсем перестало болеть, а то оно сильно изводило меня (не оно ли и в потере веса было виновато). Погода Хороша, только изредка холодные ветры, да по вечорам лампа ещѳ действует. Нет энергии писать, когда не знаю, где ти. Хоть бы скорей это вияснилось. Целую вас всех.
Л.
261. ДО К. В. КВІТКИ
29 січня 1913 р. Хельван 16/1 1913
Дорогой Кленя!
Удивляюсь, как мог быть перерыв в 2 недели, когда я пишу не реже, чем еженедельпо, а то и чаще. Впрочем, праздничная почта всегда неаккуратна. Я, наконец, начала прибавляться в весе, должно быть Vichy и Helmitol 1 таки помогают, а может бьгть, и то, что дни установились тешше совсем (хотя вечерами всеещесвежо). Но как печально, что в Кутаисе снег и мороз! Я боюсь за вас всех — ведь в нашей квартиро, должно бьтть, вода замер-зает! Еще огорчение — возобновление войны. Как бы возвращение не было еще труднее, чем приезд сюда. Хорошо, кому не надо ездить по морям в это тревожное вре мя, лучше без крайности этого не делать... Крепко целую тебя, Феоктисту Семеновну и Марусю. Письмо напишу, когда получу известие, где проведешь отпуск.
Л.
262. ДО К. В. КВІТКИ
1 лютого 1913 р. Хельван 1. II (19. І)
Дорогой Кленя!
Все же отчетливо помню, что перерыва в 12 дней не было: очевидно, одно письмо пропало. Г. и К. я написала (считала неудобньгм написать одному Г.), надеюсь, теперь дело подвинется и без риска переутомления для тебя. Мне
* Гельмітол (лат.). — Ред.
бы хотелось, чтобьт ты отдохнул, и потому перспектива поездки па север меня не радует. Мне последнее время значительно лучше, а на святках было таки неважно: слабость и одышка совсем одолели. Меня заставили єсть с утра в постели, и это меня укрепило, теперь я уже на людей похожа и начинаю чувствовать энергию. Будь здоров, целую всех вас. Хочется уже написать письмо, но куда?
Л.
263. ДО О. П. КОСАЧ (сестри)
16 лютого 1913 р. Хельван З (16)/ІІ 1913
Любая Лілеєнька!
Вчора я одержала 100 p., що ти мені послала від Окса~ ночки, і я хотіла тоді ж написати, але так розм'якла, пройшовшись на пошту (що значить одвичка ходити!), що всю другу половину дня куняла, в полусні дала урок (сей урок сього місяця скінчиться, і не свари мене за нього) своєму не дуже-то моторному ученикові і в 9-й годині бухнула спати. Се, зрештою, не тільки від походу на пошту я була така сонна, а таки й тому, що попередніх ночі дві поганенько спала,— се часом буває зо мною,— а сьогодні от виспалась і вже маю енергію до листів. Правда, я могла б тобі одкритку послати, але мені хочеться дати як слід «реляцію», а сього в одкритці не зробиш. Хочеться ж написати докладно через те, що нарешті я стала гаразд поправлятись, а то все якось чучверіла, аж сором було за себе. Хоча зима сього року тут навіть для Єгипту навдивовижу гарна, але все-таки різдвяний сезон і тут було дався мені не дуже добре: чогось я почала було спускати вагу і схудла навіть проти того, з чим приїхала (а й то було всього 48,7 kilo), майже на 2 kilo (важила 46,9 kilo). Само по собі мені се було б дарма, але я почувала, що й сила мого організму зменшується в тій же прогресії (чи регресії скоріше): я вже дійшла до того, що не могла чесатися стоячи, задихалась, коли зіходила п’ять щаблів униз (не тільки вгору), а ввечері після укривання, що вимагає деяких рухів руками й ногами, на мене нападало таке серцебієння і задишка, що я чверть годи-ии не могла бувало прийти до нормального стану; ні з того ні з сього хотілося спати з ранку до вечора, а їстп я майже не могла, бо часом і хотіла, а чомусь не могла проглинути, так наче мені щось перев’язувало горло, а до того ж мені якось вадило все, що я їла чи пила, навіть чай і вода ставали десь під ложечкою і давили до болю. Нарешті мені се обридло, і я покликала лікаря. Він сказав, що мій упадок залежить від катарального стану шлунка і від інтоксикації з причини
