Українське письменство - Микола Зеров

Милым людям, которые тебя не забывают, я очень благодарен. Будет ли когда-нибудь время отблагодарить их при свидании?

Прощай пока. Целую крепко. Следующее письмо напишу числа 12-го.

А время бежит. Вот уже апрель начинается. 26-го мне минет 47 лет. Твоего дня рождения я в этом году не забыл, но писать об этом не решился. С чем поздравлять?

Ну, будь здорова и пиши, милая. Была ли ты у Веры Моисеевны, как собиралась? Как поживает Вера Тимофеевна? Как недолговечен все-таки ее брат, было ведь не больше 50—52 лет?

                                                                               Коля

19. IV. 1937

Дорогая Сонушка,

Сегодняшнее мое письмо с начала года двенадцатое, с начала апреля — второе. Счет я им веду строгий, а с сегодняшнего дня сделаю его еще строже, так как почтовые неисправности самые горькие из всех, и мириться с ними я не мог никогда. Твои письма ко мне доходят аккуратнее, но тоже не без изъянов. Последнее, что я от тебя получил, — это открытки от 5 и 10.ІІІ и бандероль от 31.III.

Заявление о возвращении тебе всех научных и литературных рукописей, оставшихся у Влад. Львовича, я уже послал по начальству и через некоторое время повторю его по другому адресу. Жаль только, что я не знаю, что именно у тебя осталось, и принужден писать наугад. Поэтому очень меня обяжешь, если напишешь, есть ли у тебя: 1) хоть один из двух рукописных экземпляров «Бориса» (мне казалось по прошлым письмам, что один из них ты получила), 2) Лукреций «De rerum natura», книги І, II, V (были в картонной папке в красном шкафу), 3) 1 акт «Балладины» Словацкого — на длинных листках, сшитый (был в письменном столике), 4) Сборник стихов на почтовых листках конторского формата, еще с барышевских времен, в серой бумажной обложке, 5) Черная коленкоровая папка с библиографией переводов Горация (была в письменном столе, в тумбочке), 6) Черный фанерный ящик с университетскими курсами и на нем папки с курсом методологии перевода, и там же заготовки для будущих работ: переписка Драгоманова — Кулиша, Горленко с разными лицами, и прочее. Все это должно было пойти в книжку исследований, которую я собирался к концу 1936 г. подготовить. Вообще у меня уже было столько всякого материала, что я каждый год мог бы уже выпускать по хорошей книжке. Хорошей — я говорю в смысле объема.

Ты просишь писать тебе заказные письма. Я иначе и не делаю. Только в марте 20-го написал простое, да и то пожалел затем. По крайней мере тебе отдадут вовремя дома. Перевода денежного, о котором ты писала 19 февраля, — все еще нет. Отправляла ли ты его? На май денег у меня еще хватит, а на июнь — не знаю, может быть, и нет.

Теперь ответ на все твои вопросы. Почему надо переменить стекла в очках? Да потому, что ты прислала мне не минус 3 диоптрии, а плюс 3, т. е. не близорукие стекла, а дальнозоркие. Я точно предвидел, что письма будут пропадать, и написал об этом два или три раза сряду. Для чего мне хочется написать о новых переводах Пушкина? Все для того же, для чего я сижу над «Энеидой» и над журналами, — чтобы не деквалифицироваться, во-первых, а во-вторых, в надежде на гонорар. Я был бы счастлив, если бы мог отсюда зарабатывать и знать, что хоть какою-то мерой в силах снять с тебя тягость повседневной заботы.

Об Овидии покамест тебя не прошу, можно подождать, да и с Пушкиным, конечно, дело терпит. Петрарки не ищи. Бог с ним. У меня еще много остается «Энеиды». На днях я подсчитывал, у меня сделано 8100 с небольшим, это значит, остается 1700 с десятками. На очереди окончить XI песню, затем пересмотреть и закончить IX, и можно начинать переписку начисто последней трети поэмы. Песни 2—5 уже переписаны и чистятся уже по беловику. Буду поэтому очень тебе благодарен, если пришлешь в копии то, что есть у тебя из IX песни, и попросишь Тамарочку переписать последние два абзаца из английского «Гайаваты» — из вступления, в моем экземпляре отсутствующие. Вступление (Introduction) начинается: «Should you ask me, whence these stories…?» А последние стихи, после которых находятся нужные мне два абзаца: «Whether they are sung or spoken; Listen to this Indian legend — To this Song of Hiawatha». Это в общей сложности строк 20.

Если писем не будет долгое время — в мае месяце, не удивляйся Это значит — весна. Посадочные площадки для самолетов (на льду) ненадежны, аэропланное сообщение прервано и надо ждать навигации. Погода здесь до сегодняшнего дня стояла в течение почти месяца очаровательная — солнечная, безветренная. Днем грело, снег во дворе сошел почти совсем, прилетели чайки. По вечерам подмораживало, но не всегда; а 3 и 12 были очаровательные северные сияния. Теперь с ними надо распроститься до осени. Темнеет только в 10 часов вечера, недели три еще — и дождемся белых ночей, — не то, что сияний, но и звезд не увидим до конца июля или начала августа.