Українське письменство - Микола Зеров

О заявлении на свидание подумай хорошенько. Как-никак 2000 километров. Что тебе даст коллегия защитников, право, не знаю. Мне думается, неплохо было бы узнать просто у людей, подававших заявления, ездивших на свидание или собирающихся поехать. Может быть, ты как-нибудь по дороге в Лавру — зашла бы к Вере Моисеевне, на улицу Январского восстания 9, кв. 10. Во всяком случае, напиши мне, что ты решила и как ты думаешь сделать. Я тогда подам встречное заявление в ГУЛАГ.

Сейчас получил от тебя 3 и 4 №№ «Литературной газеты». Страшно слабо. Печатается ли «Евгений Онегин» в «Вістях» по выходным дням? Что слышала о переводе «Бориса Годунова»? Я прочел в одном из присланных №, что «Годунова» переводил Сосюра. В чьем переводе будет он ставиться в театрах, печататься в сборниках «Сочинений» Пушкина — все это страшно интересно.

И чтобы не забыть самого важного — несколько слов о посылках. Не тревожься, если вдруг какая-нибудь из твоих посылок возвратится назад. Помни, что зимние посылки должны быть нарочито невелики, 3—4, в крайнем случае до 5 кг, и очень компактны. Если они тяжелы и неудобны для перевозки аэропланом, их не берут. И во-вторых, посылки перевозятся из Кеми зимою, так сказать, в порядке любезности — когда нет никаких срочных перевозок или доставок. Самолеты — невелики и, когда загрузка их слишком велика, посылки не принимаются, а чтобы они не залеживались в Морсплаве, их могут отправить обратно.

Поэтому, если бы что-нибудь подобное случилось, тревожиться тебе не следует. А просто взять посылку и, выждав какой-нибудь небольшой срок, послать ее снова, в надежде, что она придет в более благоприятное — в перевозочном смысле — время.

Вот сейчас, например, метет со вчерашнего вечера. На море ветер и вьюга. Вообрази, как забьется доставка, если это протянется еще дня два-три.

Обыкновенно в таких случаях тревожатся, присылают телеграммы, а я забыл предупредить тебя заблаговременно. Что ж делать? Лучше поздно, чем никогда.

А теперь получай в виде бесплатного литературного приложения тот отрывок из второй песни, о котором ты писала[582].

Вот тебе весь этот небольшой отрывок Aeneidos II, 199—227. Как жаль, что не могу тебе послать «Гайаваты». Очень длинно.

Будешь писать, напиши, что слышно о переводном двухтомнике Пушкина? Не вышел ли учебник испанского языка, обещанный Издательством иностранных рабочих?

Пока прощай. Целую крепко. Кланяйся.

                                                                               Коля

9. II. 1937

Писал я тебе, что мой сожитель по комнате переехал в другое место тут же на острове, и теперь у меня новые компаньоны. Стало гораздо менее удобно в смысле питания (т. е. приварка). Но в комнате сделалось чище. В смысле подбора людей по интересам дело не изменилось: уехавшего литературоведа сменил новый, въехавший, круглоголовый, неистовый человек, специально занимавшийся Шевченко{249}, неожиданно оказавшийся честным и добрым малым, прекрасным сожителем. Читаю я немного — все твои пушкинские материалы, в связи с юбилеем. Чувствую себя здоровым, настроение спокойное, как никогда в Киеве. Посылки февральской твоей жду с нетерпением, и ты догадываешься, почему: чай на исходе. Получила ли ты мое письмо с известием об очках? Вот конфуз вышел; вместо близоруких ты мне прислала дальнозоркие. Вместо: -3 диоптрии +3. Жалость страшная и «морока» опять.

Пиши, что делаешь, как живешь?

Будь здорова и бодра. Что слышно о папе, я давно ничего не получал.

                                                                                   К.

14. II. 1937

Дорогой Сонусик,

Извини, что так кратко. Но с последнего письма у меня нет ничего нового. Никаких от тебя ни писем, ни бандеролей — сегодня почтовый день, но почта будет раздаваться только вечером. Спешу уведомить тебя, что я жив-здоров — на тот случай, если из-за срочных перевозок вернется к тебе февральская твоя посылка и ты начнешь себе ломать голову о причинах обратного ее отправления.

Как прошли у вас в Киеве пушкинские празднества? Напечатан ли пушкинский двухтомник? Какие новые переводы, статьи, книги появились? Вообще поставь меня хоть в какую-нибудь известность относительно новостей пушкинской литературы. За журналами и газетами я слежу регулярно, но из книг видел только второй том пушкинского «Временника Академии Наук» и книгу о «Борисе Годунове».

Получила ли ты мое письмо со вторично посланным тебе отрывком о Лаокоонте?