Час настав - Костянтин Матвієнко
Чоловік, якого вони мимоволі переслідували, добігши до своєї машини, тремтячими руками намагався дістати з кишені брелок дистанційного замка свого джипа. Нарешті той випав на засніжений тротуар.
***
— Ну где же вы пропали? — занепокоєно спитав Глєб Арнаутський, варто було стомленим нічними пригодами чекістам переступити поріг квартири на Михайлівській. — Я всю ночь вынужден был просидеть здесь. Даже позвонить не рискнул: вдруг вас местные менты загребли. Рассказывайте, где вас черти носили!
— А че рассказывать? Черти, скорее всего, нас и носили, точнее водили, — огризнувся Тараторкін.
Він розповів Арнаутському про їхні нічні поневіряння у під’їзді, де живе Аскольд.
— Ну, черти не черти, а факт системного противостояния нашей миссии налицо. Нам до сих пор неясно, чьих это рук дело — местных спецслужб или каких-то частных организаций, — міркував Арнаутський. — Но мы не можем отступить от наших целей. Особенно сейчас, когда появился реальный шанс получить работающий механизм управляемого изменения истории.
— Скажите, господин Арнаутский, — звернувся до політтехнолога Тараторкін, — а эта ваша коррекция истории безопасна для нас? Ведь малейшее нарушение событийного ряда в прошлом может привести к лавине неконтролируемых изменений в настоящем. Так, чего доброго, можно создать условия, при которых, например, мы с вами вообще на свет не появимся.
— Понимаю, о чем вы, но, во-первых, само по себе проникновение в прошлое еще не ведет к его изменению; во-вторых, невозможно отменить, например, чье-либо рождение, коль скоро оно уже состоялось, как и смерть, к сожалению. Далее: сегодня существует техническая возможность просчитать на мощных компьютерах триллионы взаимодействий между различными субъектами таким образом, чтобы все живущие на планете индивиды благополучно появились на свет. Ну, или те, кто может быть наиболее полезен для решения наших задач, — доброзичливо пояснив Арнаутський.
— Вам не кажется, что если мы получим реальную возможность менять историю, то идея возрождения империи превратится в совершенно маргинальную, малозначимую цель — ведь тогда появятся совершенно новые головокружительные возможности?! — поставив провокативне запитання професійний цекіст.
— Не скажите, батенька. Такое мощное оружие, как управление историей, может использоваться исключительно сильным государством, а самая мощная форма государства — это именно империя, так-то-с.
— Но они же, империи, всегда в конечном итоге разваливаются, — долучився до розмови Тімафєй Брєзґінцев, скориставшись несподівано добрим гумором Арнаутського.
— Все организмы переживают периоды рождения, расцвета и смерти, но, получив такое оружие, мы всегда сможем обрести и лекарство от старения и смерти сверхдержавы. И, кстати говоря, не все империи погибали. Вот, например, Китай. Этому государству пять тысяч лет: менялись династии и экономические уклады, а Поднебесная оставалась культурно связанным, единым во времени государством, всегда лишь расширяя свои пределы.
— Китай — скорее исключение, нежели пример, иллюстрирующий вашу правоту, — засумнівався Тараторкін.
— Вот моя задача и состоит в том, чтобы через пять тысяч лет наша будущая империя тоже приводилась в качестве такого исключения, — з пафосом заявив Арнаутський.
— Ладно, господа, давайте к делу, — врешті повернувся до справ Тараторкін. — Итак, Тимофей, каковы твои соображения по поводу дополнительных сил и средств, необходимых нам для устранения непредвиденных осложнений?
— Их, осложнения, прежде всего необходимо всесторонне исследовать. Нам нужны: технические средства слежения, разумеется вместе со специалистами, их обслуживающими; оперативники-топтуны, еще один портативный сканер; пара аналитиков-методологов, способных правильно оценить наши проблемы и предложить свои пути решения. Еще необходимы агентурные контакты в различных сообществах в Киеве: чиновники-депутаты, менты, военные, криминал, неформалы. И эти, как их?.. Эзотерики, в общем.
— Я еще попрошу прислать бандеролью губозака-точную машинку. — Тараторкін удав, що обурюється масштабом запитів колеги. — Впрочем, кто сказал, что великие дела вершатся малыми силами? Зашифруй заявку на имя Гаврилова за моей подписью.
— Кстати, он уже генеральское звание отхватил за обнаружение перфорационных аномалий, пока мы тут с вами обеспечиваем конечный успех операции, — знову нагадав про себе Арнаутський. — Так всегда бывает: кто-то реально рискует, как Саша Денисов, а кто-то большие звезды на погоны цепляет. Непреложный закон власти: наказание невиновных и награждение непричастных, извините за назидательность, — сказав Арнаутський, поправляючи вузенькі окуляри.
— Давайте прекратим эти пустые разговоры, господин политтехнолог. — Тараторкін вирішив перервати балакуна, щоб той не базікав зайвого про начальство. — У вас, кажется, сегодня еще с Мишей Полянским встреча намечена.
— Да-да, мне пора. До свидания, — зрозумівши прозорий натяк, попрощався політтехнолог.
Михайло Полянський чекав на колегу на другому поверсі затишної кав’ярні «Кафа». Арнаутський докладно, нічого не приховавши, переповів йому події останніх днів, особливо зупинившись на обставинах зникнення Алєксандра.
— М-да, Глєбушка, я так понімаю, шо о сущєствованіі порталов в прошлоє свідєтєльствуют только данниє замєров, сдєланниє вашимі пріборамі, і нікакіх болєє вєщєствєнних доказатєльств іх рєальності нєт? — виявив здоровий скепсис політолог.
— Знаешь, Миша, о существовании даже других звездных систем мы знаем благодаря радиотелескопам, а наличие в природе вирусов подтверждаем, в частности с помощью электронных микроскопов. Почему же ты отрицаешь возможность изучения иных измерений с помощью приборов? Ты же бывший физик!
— Вот імєнно потому, шо в прошлой жізні я бил учьоним, мнє понятни прінципи дєйствія тєлєскопа і мікроскопа. А на какіх законах пріроди базіруєтся работа вашєго прібора, прєдставіть нє могу. Боюсь, что вашєго парня похітілі отнюдь нє в прошлом, а в настоящєм. Нужно сєрйьозно взяться за етіх молодих сємінарістов і за свящєнніка, а нє строіть фантастічєскіє гіпотєзи. Смотрі, как би тєбя на смєх нє поднялі, — виклав Полянський тверезий погляд на обставини зникнення цекіста. — А шо касається блужданія твоіх рєбят в под’єздє на Костьольной, то расспросі-ка ти іх как слєдуєт, что оні пєрєд етім курілі. Хотя, конєшно, что-то слішком много собитій концєнтріруєтся вокруг етого високомєрного юноши — Чєтвєртінского. Я ім ужє занялся по твоєй просьбє. Тєбє нєбєзінтєрєсно будєт узнать, что парнєм вєсьма заінтєрєсовался нєкто Бєнціон Пінській — бліжнєвосточний мєцєнат і учєний, коллєкціонєр дрєвностєй іудаікі. Он тожє посєтіл прорєктора-завхоза Балабуху і просіл оказать давлєніє на мать студєнта, чтоби