Справа Василя Стуса. Збірка документів з архіву колишнього КДБ УРСР - Вахтанг Теймуразович Кіпіані

тем он заявлял, что его — Стуса «полицейские» не перевоспитают, «не сломают его волю», поскольку он сам «не подогнется», вкладывая в эти выражения, как я понял, свое стремление оставаться на своих прежних антисоветских позициях.

Стус, преувеличивая свою персону, с каким-то презрением относился к рабочим поселка, бросая в их адрес различные оскорбительные слова, говоря, что настоящие почитатели его «таланта поэта» находятся за рубежом, поддерживают его материально и морально. Кстати, от таких «почитателей» Стусу поступали посылки, ценные бандероли, письма — из-за рубежа и его единомышленников в нашей стране. Фамилиями и адресами лиц, которые вели со Стусом переписку, направляли ему посылки и бандероли, я не интересовался, и он сам мне таковых не называл.

В разговорах Стус восхищался западным образом жизни, почти еженощно слушал при помощи своего транзисторного радиоприемника передачи зарубежных радиостанций. Существо этих передач Стус мне не рассказывал.

Касаясь современного положения на Украине, Стус говорил, что там якобы проводится «насильственная руссификация» и «борцов» против этого — «лучших представителей украинской интеллигенции» органы власти репрессируют и преследуют. Он пытался доказать, что Советская Украина якобы является «колонией Москвы» и, находясь в составе ССР, не имеет всех тех прав, которые имела бы, будучи «самостоятельной». При этом также пытался оправдать злодеяния бандитов-бандеровцев как участников «национально-освободительной борьбы» за «освобождение» Украины.

Указанные выше разговоры враждебного содержания Стус вел со мной в отсутствие других лиц.

Каждый раз я доказывал ему ошибочность его рассуждений, указывал на враждебный характер его высказываний и советовал отказаться от такой деятельности, чтобы не быть ему осужденным вновь.

Стус же отвечал, что он боролся и будет бороться «с этим режимом», жертвуя всем «ради идеи». Если же я говорил Стусу, что он длительное время не живет с женой и сыном, о которых он не должен забывать, он отвечал, что хотя сейчас его жена «гебистами запугана», но она якобы его понимает и в душе им гордится.

Мне известно, что жена Стуса дважды приезжала к нему в поселок Матросова. Один раз им предоставили номер в гостинице, а второй раз я и Грибанов освободили для них нашу комнату почти на месяц, в частности я специально взял путевку себе в рудниковский профилакторий. С женой Стуса я виделся только в его присутствии, разговоры вели на бытовые темы. Поэтому не могу сказать, как она относилась к деятельности самого Стуса.

Вместе с тем могу отметить, что сама жена Стуса не произвела на меня впечатление человека, «запуганного» кем бы то ни было.

В июле 1978 года в газете «Ленинское знамя» Тенькинского района, в трех номерах, была напечатана статья «Друзья и враги Василя Стуса». Эту статью я прочитал в присутствии Стуса в нашей комнате общежития, после чего указанную публикацию прочитал Стус. Статью Стус воспринял отрицательно, высказался, что это продолжение творимого в отношении него «беззакония», что это «газетная клевета».

Я тогда обратил внимание Стуса, что в газете подана выдержка из зарубежной бандеровской газеты о нем, что якобы на Стуса было организовано нападение и, убегая от бандитов, он упал из окна второго этажа общежития, которое «зарубежные защитники» Стуса назвали «общежитие ссыльных». Я спросил у Стуса, почему он не возмущается этой ложью зарубежной газеты и каким образом эта «выдумка» оказалась на Западе, но на это Стус мне ничего ответить не смог.

Мне неизвестны случаи, чтобы Стус принимал участие в каких-либо общественных мероприятиях, проводимых на руднике, в поселке и в общежитии, где он проживал. Никаких своих стихов или других произведений и документов Стус мне читать не давал.

ВОПРОС. Чем желаете дополнить свои показания?

ОТВЕТ. Я дал правдивые показания в отношении Стуса, о своих взаимоотношениях с ним и о тех враждебного содержания высказываниях, которые я слышал от Стуса. Хочу отметить, что Стус разговаривал со мной только на русском языке, хотя ему было известно, что я владею украинским языком.

После отбытия Стуса летом 1979 года из пос. Матросова я с ним больше не виделся, с ним не переписывался, о его судьбе мне ничего не известно.

Протокол допроса прочитал, записано с моих слов правильно, дополнений и поправок не имею.

Допросил:

Старший следователь следотдела КГБ УССР

майор

(Цимох)

Протокол допиту свідка

місто Київ

7 серпня 1980 р.

Допит почато о 12 год. 15 хв.

Закінчено о 14 год. 30 хв.

Старший слідчий слідчого відділу КДБ УРСР майор Цімох в приміщенні слідчого відділу КДБ УРСР з додержанням вимог ст. ст. 85, 167 і 170 КПК УРСР допитав як свідка:

1. Прізвище: Руденко.

2. Ім’я: Раїса.

3. По батькові: Опанасівна.

4. Дата народження: 20.XI.1939 р.

5. Місце народження: с. Петрівка Синельниківського району Дніпропетровської області.

6. Національність і громадянство: українка, громадянка СРСР.

7. Партійність: безпартійна.

8. Освіта: середня.

9. Рід занять: тимчасово не працює.

10. Місце проживання: м. Київ-84, Конча-Заспа, № 1, кв. 8.

11. Паспорт: IV — МА № 572329 виданий 30.XI.1978 р. Московським РВВС.

12. В яких стосунках з обвинуваченим і потерпілим: (прочерк)

У відповідності з ч. IV ст. 167 КПК УРСР Руденко Р. О. роз’яснені обов’язки свідка, передбачені ст. 70 КПК УРСР, і її попереджено про відповідальність за ст. 179 КК УРСР за відмову або ухилення від дачі показань і за ст. 178 ч. 2 КК УРСР за дачу завідомо неправдивих показань.

(підпис свідка)

На пропозицію дати показання по всіх відомих їй обставинах свідок показала:

Стуса Василя Семеновича я знаю особисто з грудня 1979 року, коли з ним познайомилась в його київській