Листи до матері з неволі - Марченко Валерій

Наряду с этим подсудимый, получив в начале 1968 года от Конопелец В. часть антисоветского документа Ивана Дзюбы "Интернационализм или руссификация" с целью ослабления и подрыва Советской власти после ознакомления с ним хранил у себя дома, а также распространял его, передав для ознакомления двоюродному брату Марченко В.Я. Последний после ознакомления с этим документом, возвратил его подсудимому, а тот —Конопелец. Подсудимый в судебном заседании признал, что в 1968 году получил фотокопии части работы И.Дзюбы "Интернационализм или руссификация", прочел ее, а потом передал брату Марченко В.Я., хотя и понимал ее враждебное содержание, после возвращения последним возвратил ее Конопелец, а так же пояснил, что в то время в нашей стране эта работа не была осуждена. Вместе с тем подсудимый подтвердил, что в 1970-1971 годах несколько раз слышал враждебные радиостанции, которые со своих позиций комментировали работу Дзюбы.

Вина подсудимого в совершении преступления доказана свидетелем Конолелец В.И. о том, что в 1968 году он давал Марченко для ознакомления часть работы И.Дзюбы "Интернационализм или рус-сификация", показаниями свидетеля Марченко В.Я., перепроверенными в судебном заседении, которые подтвердил и подсудимый, о том, что последний давал упомянутую работу для ознакомления, показаниями свидетеля Смужаницы Н.М.2; которая в 1968 году видела у него часть документа "Интернационализм или руссифика-ция". Ссылка подсудимого на то, что в то время работа И.Дзюбы не (рыла осуждена, безосновательна, поскольку он пользовался неофициальным изданием и знал, что она не напечатана, а ее враждебное содержание очевидно и было понятно подсудимому, однако он этот документ хранил и распространял. В 1968 году подсудимый получил от студента-однокурсника гражданина Канады Пауля Грина машинописный экземпляр документа "Интернационализм или руссифи-кация", ознакомился с ним и с той же целью хранил у себя дома около месяца, после чего возвратил Грину, заведомо зная, что этот документ антисоветский и может дальше распространяться. Не отрицая вины в совершении преступления, подсудимый в судебном заседании пояснил, что в указанное время получил упомянутую работу, ознакомился с ней, держал у себя дома месяц, возвратив затем Грину, однако ничего враждебного в ее содержании не видел. Такое утверждение подсудимого является неосновательным, о чем свидетельствует содержание названного документа. В феврале-марте 1970 года подсудимый получил от студента Киевского госуниверситета Ткаченко O.K. еще один текст антисоветского документа И.Дзюбы, ознакомился с ним и хранил до лета того же года, а затем с целью подрыва и ослабления Советской власти распространил его, передав для ознакомления двоюродному брату Марченко В.Я., жителю гор.Киева, который после ознакомления хранил у себя дома до начала 1971 года, затем возвратил подсудимому, последний тогда же передал для ознакомления Кислию А.П. Прочитав документ, последний в ноябре 1971 года возвратил его подсудимому, который тогда же передал для ознакомления Потеряйлу В.И., а последний в мае, 1973 года этот документ уничтожил. В судебном заседании подсудимый признал, что в феврале-марте 1970 года получил от Ткаченко машинописный текст указанного антисоветского документа, ознакомился с ним и до лета того же года хранил у себя дома, после чего передавал для ознакомления двоюродному брату Марченко В.Я., Кислию А.П., Потеряйлу В.И. и последний его не возвратил, подтвердив, что делал это с целью распространения антисоветских враждебных взглядов. Вина подсудимого также подтверждается показаниями свидетеля Ткаченко о том, что в феврале —марте 1970 года он передал ему для ознакомления машинописный текст документа "Интернационализм или руссификация", показаниями свидетеля Марченко В.Я. на предварительном следствии, перепроверенными в судебном заседании, о том, что подсудимый давал ему для ознакомления указанную работу, показаниями свидетеля Кислия А.П., что в начале 1971 года подсудимый давал ему для ознакомления эту работу, которую хранил, а в ноябре 1971 года возвратил ему. Кроме того, на протяжении с конца 1965-1970 годов, обучаясь на филологическом факультете Киевского госуниверситета, подсудимый с целью подрыва и ослабления Советской власти неоднократно в разговорах с однокурсником Косенко Ю.О. высказывал недовольство советской действительностью, национальной политикой Советского правительства. В период 1965-1967 годов в разговоре с однокурсником Кириленко В.И. и гражданином Канады Паулем Грином с той же целью возводил клевету на национальную политику Советского правительства. На протяжении 1967-68 годов в разговорах со студентом Киевского госуниверситета Конопель-цем В.И. возводил клеветнические измышления, которые порочат Советский государственный строй. В 1967-1970 годах в разговорах с однокурсником Дьяченко В.М. подсудимый неоднократно возводил клевету на Советский государственный строй, внутреннюю и интернациональную политику Советского Союза. Зимой-весной 1970 года в помещении Киевского университета с той же целью подсудимый неоднократно вел разговоры со студентом университета Ткаченко O.K., возводя клевету на национальную политику Советского правительства относительно развития литературы и языка на Украине. В 1970-1973 годах подсудимый при встречах со своим братом Марченко систематически с той же целью высказывал антисоветские измышления, возводил клевету на положение Украины в составе Союза ССР. В 1970-1973 годах в городе Киеве подсудимый с той же целью неоднократно в разговорах со своей знакомой Диденко З.О. возводил клеветнические измышления на советский государственный и общественный строй. В 1971-1972 годах подсудимый с той же целью в разговорах со своей знакомой Филякевич В.И. возводил клевету на национальную политику Советского государства относительно Украины, а также относительно развития украинской литературы и языка. В присутствии своего знакомого Потеряйло В.И. в городе Киеве в конце 1971 года — начале 1972 года подсудимый неоднократно возводил клевету на советскую действительность с целью подрыва и ослабления Советской власти, Весной 1973 года в городе Киеве подсудимый с той же

целью в разговорах с работником редакции газеты "Литературная Украина" Голобородько В.И. возводил клевету на советскую действительность. В начале весны 1973 года в квартире семьи Первак3, которые проживают в городе Киеве, подсудимый с той же целью в присутствии Остапец С.И. и Первак М.П. возводил злостную клевету на советский государственный и общественный строй, национальную политику КПСС и советского правительства, положение Украинской республики в составе Союза ССР. Находясь вторично в той же квартире в марте 1973 года, подсудимый с той же целью, с враждебных позиций возводил клевету на советскую демократию и общественный строй, выступал против принципов партийности в советской литературе.

Подсудимый Марченко в судебном заседании вину в совершении преступления признал полностью и пояснил, что в разговорах с Косенко4 высказывал недовольство советской действительностью, в разговорах с Кириленко и П.Грином высказывался относительно национальной политики в нашей стране, с Конопелец — о физическом уничтожении лучших писателей на Украине в годы Советской власти, но при этом не преследовал цели подрыва и ослабления Советской власти, так как в то время его националистические взгляды еще не сформировались. Далее подсудимый пояснил, что он вел разговоры антисоветского характера такого же содержания с Дьяченко, Ткаченко, Марченко, Филякевич, Потеряйлом, Голобо-родько, Остапец, Перваком В.И., Первак М.

Вина подсудимого в проведении антисоветской агитации и пропаганды в устной форме, кроме признания ее подсудимым, подтверждается показаниями свидетелей Косенко, Конопелец о содержании его разговоров, которые были антисоветскими; показаниями свидетелей Дьяченко, Остапец, Первака B.C., Первак М.П., Ткаченко, Марченко В.Я. о клеветнических высказываниях подсудимого относительно состояния языка литературы и культуры на Украине, политики КПСС и Советского правительства по национальному вопросу, о клеветнических измышлениях, которые порочат советский государственный строй, показаниями свидетеля Филяке-вич о том, что в разговорах с ней подсудимый возводил клевету на советскую действительность.

Судебная коллегия считает, что, независимо оттого, сложились ли у подсудимого в период 1965-1970 годов твердые националистические убеждения или нет, разговоры и высказывания, которые в то время он проводил среди своего окружения, носили антисоветский характер. О националистических убеждениях и направленности преступной деятельности Марченко на подрыв и ослабление

Советской власти свидетельствует общественно-опасный характер его преступных действий, связанных с изготовлением, хранением и распространением антисоветских клеветнических документов, их содержание, а также в отдельных из них содержатся призывы к борьбе против существующего в СССР государственного и общественного строя. Поэтому судебная коллегия считает, что вина Марченко в антисоветской агитации и пропаганде доказана, а его действия по ст.62 ч.1 УК УССР квалифицированы правильно.

Марченко обвиняется еще в том, что в 1968 году во время пребывания в городе Баку, в комнате общежития Азербайджанского госуниверситета неоднократно в разговорах с однокурсником Чер-дакли A.M.5 возводил клевету на советский государственный строй, на политику КПСС и Советского правительства. Подсудимый Марченко в судебном заседании отрицает это предъявленное ему обвинение и показал, что в городе Баку с Чердакли не вел разговоры антисоветского содержания. Свидетель Чердакли подтвердил пояснение подсудимого и показал, что иногда с ним Марченко допускал нездоровые мысли, но эти мысли не были клеветническими и антисоветскими, они не были и целенаправленными. Другие доказательства в этом обвинении по делу отсутствуют. При таких обстоятельствах коллегия считает вину подсудимого по ст. 63 ч. 1 УК Азербайджанской ССР не доказанной, а поэтому он по этой статье

подлежит оправданию.

При избрании меры наказаний по ч.1 ст.62 УК УССР судебная коллегия принимает во внимание, что Марченко совершил тяжкое государственное преступление, а также его личность6, что антисоветской деятельностью он занимался продолжительное время, состояние его здоровья.