Справа Василя Стуса. Збірка документів з архіву колишнього КДБ УРСР - Вахтанг Теймуразович Кіпіані

10. Рукописный текст, исполненный красителем синего цвета, на одном листе белой бумаги в линейку, начинающийся словами: «Побувавши в роз’їздах, пересвідчився що…» и заканчивающийся словами: «… минуле, прагнучи того». Текст на украинском языке. Посредине листа, вверху над текстом, учинена цифра таким же красителем «3», а на обратной стороне листа, над текстом учинена цифра «4». Как видно из документа, это часть текста, в котором затрагиваются вопросы бытового характера.

11. Рукописный текст, исполненный красителем синего цвета на одном листе белой бумаги, размером 12,7х19 см, начинающийся словами: «будуть /программа-максимум…/» и заканчивающийся словами: «…Проте не подобає нам рюмсати». Текст на украинском языке. Автор письма упоминает такие имена: Стефания, Попадюк Любовь, Михаила Г[орыня], Олесю и других. Кроме бытовых вопросов автор касается в документе и деятельности В. Мороза, осужденного за антисоветскую деятельность. Документ идейно-вредного содержания.

12. Рукописный текст, исполненный красителем синего цвета на одном листе белой бумаги, размером 12,4 х 18,4 см, начинающийся словами: «Уважаемый Петр Григорьевич, обращается…» и заканчивающийся словами: «…ни одной украинской книги, журнала, газеты». Автор документа пишет, что он «бывший узник Мордовских лагерей», ныне находится в ссылке. С учетом таких условий он не намерен «сидеть сложа руки» — даже при ограниченных возможностях…». Далее заявляет: «…я даю согласие… и Вам, как представителю демократического движения, на свое участие во всех начинаниях, способствующих делу прогресса в вопросах обеспечения человеческих прав и прав народов на самостоятельное решение своей судьбы…»

В документе автор предлагает «москвичам» представительство «украинских интересов» в Москве, где, как он заявляет, «имеется куда более удачный форум, нежели в Киеве». Это способствовало бы, как утверждает автор документа, «…их большей консолидации и действенности…»

Возводя клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, автор документа утверждает, что украинский народ якобы «лишен права въезда в родные места». Украинских националистов, которые вели вооруженную борьбу против Советской власти, а в настоящее время отбывают наказание, автор документа называет «участниками партизанского движения на Западной Украине», сожалеет, что они «лишены права выезда на Украину…»

Далее он заявляет, что украинцы лишены своего родного языка, клеветнически утверждает, что на Украине «…в магазинах не найдешь ни одной украинской книги, журнала, газеты».

В целом документ носит клеветнический характер.

13. Рукописный документ, исполненный красителем синего цвета на одном листе белой бумаги, размером 12,5х18,5 см, начинающийся словами: «Уважаемый Петр Григорьевич! Ваше имя…» и заканчивающийся словами: «…социализма, врагов гуманизма и…»

Описывая о себе, автор заявляет, что его якобы необоснованно осудили, а в настоящее время «уже 9 месяцев “исправляют”». Клеветнически утверждает, что на Украине якобы были «репрессии творческой интеллигенции», о чем он писал в своих открытых письмах до осуждения.

В этом же документе автор клевещет на советские органы правосудия. В целом документ носит клеветнический характер.

14. Письмо на одном стандартном листе белой бумаги, учиненное красителем фиолетового цвета, на украинском языке, начинающееся словами: «Пустомити, 30 вересня 1976 Добрий день…» и заканчивающееся словами: «…До скорої зустрічі на Волі. Ваш Іван К…». Правее текста простым карандашом написано (на поле) — «290053, Львів-53, Наукова, 110/33 І. Кандиба». Других дописок в тексте не имеется.

Автор документа, описывая о своей жизни и работе, одновременно утверждает: «…Світ ще на так низькому рівні, що все в основному вирішується силою — з позиції права, а не сили права…» Документ идейно-вредный.

15. Лист белой бумаги размером 10х14,6 см с рукописным текстом, исполненным на украинском языке черным карандашом, начинающийся словами: «І прийде і згуртує й поведе…» и заканчивающийся словами: «…у воду зоряну й гряде».

Стихотворение из жанра интимной лирики.

16. Фотокопия рукописного текста на украинском языке, исполненного черным красителем на трех листах бумаги размером 10 × 11,5 см, 9,6 × 11,8 см и 8,7 × 11,8 см. Документ начинается со слов: «Шановні земляки-краяни! Ми неодноразово намагалися…» и на третьем листе заканчивается словами: «… можуть розповісти Вам п. Мих. та п. Ол.».

В письме автор от имени украинцев, находящихся в заключении, сообщает, с какой радостью они готовились встретить осужденного за антисоветскую деятельность Валентина Яковлевича, но позже разочаровались, т. к. он начал клеветать на «наилучших, проверенных людей», требовать от них слепо подчиняться ему.

Автор письма, сообщая об этом, стремится довести, что такие люди, как Валентин, создают неблагоприятные условия для их «общего дела». Документ идейно-вредного содержания.

17. Самодельная тетрадь из белой стандартной бумаги на 54 (условно пронумерованных) листах с рукописным текстом на украинском языке, исполненным простым карандашом и красителем зеленого цвета. Текст на первом листе начинается словами: «Заперечення процедурного порядку: 1. Обшук на моїй квартирі…» и заканчивается на обороте листа № 54 словами: «…и нападением на слона е1». Оборотная сторона листов №№ 8, 14, 15, 17, 24, 25, 26, 27, 31 записей не имеет, листы тетради под № 16, 18–23, 32–46 чистые, без пометок и записей. Текст представляет собой черновые записи, сделанные Стусом во время предварительного следствия по его предыдущему уголовному делу, отдельные выписки из клеветнических документов, которые ему вменялись в вину, заметки с его опровержениями оценок, которые были даны следствием его документам; имеется ряд стихотворных набросок. На оборотной стороне листа № 47 есть текст на русском языке.

В записях и заметках автор проводит мысль о том, что он осужден якобы необоснованно. Утверждает, что на Украине будто бы существует нечеловеческое отношение к творческой интеллигенции, пытается оправдывать лиц, проводивших антисоветскую деятельность, а судебные процессы в отношении такой категории лиц называет «несправедливыми» (л. 4).

Отстаивая свое утверждение о якобы его невиновности в проведении антисоветской деятельности, за что он был привлечен к уголовной ответственности, автор в записях продолжает допускать нездоровые суждения о нашей советской действительности. В частности, он пишет: «Окремі мої думки і висловлювання могли бути витлумачені зацікавленими людьми в антирадянському дусі, але це вже не моя вина…» (л. 28).

Продолжая излагать свои мысли о якобы безосновательном привлечении его к уголовной ответственности, автор заявляет: «…меня арестовали по подложному обвинению в причастности к делу бельгийского туриста Добоша» и считает это «грубым сценарием» (л. 47).

В целом данные записей по своему содержанию