Справа Василя Стуса. Збірка документів з архіву колишнього КДБ УРСР - Вахтанг Теймуразович Кіпіані

2. Дата, месяц, год рождения: 29 июня 1937 г.

3. Место рождения: гор. Калинин.

4. Национальность, гражданство: русская, гражданка СССР.

5. Образование: 10 классов.

6. Принадлежность к КПСС, ВЛКСМ: беспартийный.

7. Место работы, должность: больница поселка Транспортный Тенькинского района, санитарка.

8. Семейное положение: замужем.

9. Судимости: не судима.

10. Место жительства: поселок Транспортный, ул. Почтовая, № 22, Тенькинского района Магаданской области.

11. Документ, удостоверяющий личность: личность установлена.

Допрос начат в 12 час. 15 мин.

Допрос окончен в 14 час. 20 мин.

По существу дела показываю следующее:

С июля 1977 года по настоящее время я работаю в хирургическом отделении больницы поселка Транспортный Тенькинского района Магаданской области. В период с августа по декабрь 1977 г. я работала сестрой-хозяйкой указанного хирургического отделения. В 20-х числах августа в одну из палат хирургического отделения больницы поступил из поселка Матросова Стус Василий Семенович, у которого были переломы пяточных костей обеих ног. Он рассказал, что, проживая в комнате общежития рудника имени Матросова на втором этаже, он захлопнул дверь комнаты, а ключ забыл в комнате, хотел попасть через форточку окна в комнату, но сорвался со второго этажа и по этой причине получил переломы.

Со Стусом мне пришлось общаться на протяжении всего периода его пребывания в больнице, почти два месяца, то есть до середины октября 1977 года, когда он в удовлетворительном состоянии был выписан на амбулаторное лечение. Со слов Стуса мне известно, что он окончил институт, работал учителем, писал стихи, а в 1972 году был арестован и осужден на 5 лет лишения свободы и 3 года ссылки за то, что не был согласен с официальной линией партии и Советского правительства. Он рассказывал о режиме содержания заключенных в тюрьмах и «советском концлагере», как он называл место отбытия своего наказания, сообщил, что его, как «политического ссыльного», направили в поселок Матросова Магаданской области в ссылку за его «политические убеждения», поэтому он вынужден проживать с «быдлом», как он называл рабочих, проживающих в общежитии рудника им. Матросова. В беседах со мною, а также в моем присутствии с другими больными Стус систематически допускал клеветнические измышления на советский государственный и общественный строй, на политику Коммунистической партии и Советского правительства. В частности, он высказывался, что в Советском Союзе органы власти творят «циническое беззаконие», что отсутствуют демократические права и свободы, что (по его словам) нарушаются «права человека». В качестве примера он приводил себя, как якобы незаконно репрессированного за то, что он «боролся» за «права человека», за лучшую жизнь для украинцев. Читая как-то в газете об успехах Советской Украины, Стус начал говорить мне и другим лицам, что теперешняя Украина находится в «колониальном состоянии», в составе СССР не имеет тех прав, которые она имела бы, если бы была «самостийной». Стус высказывался, что Украина «оккупирована» «москалями», полностью зависит «от Москвы», куда вывозятся сырье и продукты, а «настоящие» украинцы «страдают». Он также высказывался, что «Советский Союз — это большой концлагерь», в котором люди — «нищие», не могут даже заработать, чтобы прокормиться, народ «ущемляют», поэтому многие «бегут как мыши из СССР» в капиталистические страны, где «подлинные свободы» и «изобилие» продуктов и товаров. В отношении органов правосудия высказывался, что «это — гестапо» «как при фашистах».

Некоторые больные (фамилии которых я не помню) пытались ему доказать ошибочность и вредность его враждебных высказываний, однако он оставался фанатическим антисоветчиком.

Я также возмущалась высказываниями Стуса, рассказала ему о своем детстве в период Отечественной войны и стыдила его, как, мол, он может быть врагом Советской власти. Однако он оставался при своих враждебных убеждениях. Как-то пытался и меня убедить в том, что у него «ограничены права». Для этого «доверил» мне отправить телеграмму кому-то в Москву, подписанную своей фамилией. В этой телеграмме он жаловался, что на почте задерживают поступающие ему посылки и бандероли из-за границы. При этом Стус высказался, что телеграмму об этом на почте не примут. Когда я отдала ему квитанцию об отправке телеграммы, он поначалу даже растерялся, видно не верил, что телеграмма могла быть отправлена. Хочу отметить, что, работая сестрой-хозяйкой хирургического отделения больницы, я вела тетрадь, в которой записывала больных, их фамилии и имена. В палате со Стусом, как мне помнится, не было жителей поселка Транспортный, а из других населенных пунктов, поскольку больница у нас участковая. После того как в начале 1978 года я ушла с должности сестры-хозяйки, я уничтожила свои тетради с записями фамилий больных, поэтому я не могу назвать лиц, которые находились со Стусом в одной палате. Установить этих лиц по историям болезни также затруднительно, поскольку в них не отражается, в какой палате находился тот или иной больной.

В июне 1978 года в наш поселок прибыла корреспондент районной газеты «Ленинское знамя» для сбора материала в отношении Стуса. Я рассказала ей о своих контактах со Стусом, о его враждебных проявлениях, вспомнила и свое тяжелое военное и послевоенное детство, поскольку мне было обидно за то, что в наше время в советской стране может находиться такой отщепенец, как Стус, проводя враждебную деятельность против нашей страны. В июле 1978 года в указанной газете появилась серия статей под названием «Друзья и враги Василя Стуса», в которой упоминалась и моя фамилия, излагалось существо моего общения со Стусом, приводились примеры периода моего детства.

Со Стусом после его убытия в августе 1977 года из больницы я больше не встречалась. О его судьбе мне ничего не известно.

ВОПРОС. Чем желаете дополнить свои показания?

ОТВЕТ. Я дала правдивые показания в отношении Стуса, наших взаимоотношений, а также тех высказываний, которые мне довелось слышать от Стуса.

Протокол допроса я прочитала, записано с моих слов правильно. Дополнений и поправок не имею.

9 июля 1980 г.

(подпись)

Допросил:

Старший следователь следственного отдела

КГБ УССР

майор (Цимох)