Кагарлик - Олег Шинкаренко

14 500

Замовлення скинули одним величезним тюком на парашуті зі стратосфери. У Хотові ніколи такого дива не бачили, тому подивитися на пакунок збіглося все село. Молодиці вдягли свої найкращі хустки та червоні чоботи. Були й справжні козаки з чупринами та кривими шаблюками. У Бірджира очі розбігалися від побаченого: тепер він довідався найкращий спосіб вивчення матеріалу. “Що означає той ваш оселедець?” — спитався він в одного козачини. А той йому: “Це Катерина, суча дочка, його оселедцем прозивала, а по-нашому це чуприна, і означає вона, що коли загину в бою з ворогом, то божий янгол мене за неї вхопить та на небо віднесе”.

14 600

“Щось є у цьому подібне до скандинавської міфологи, до історій про Тора та Одіна”, — сказав Бірджир. А може, він і не казав цього. Може, його взагалі не було, і все це лише примарилося мені утому будинку на краю Києва? Дивний якийсь будинок. Порожній та марний. Люди давно залишили це пропаще місце. Про те, що тут колись відбувалося, могли розповісти лише уламки. Якщо б вони вміли розмовляти. Якщо б знайшлись охочі їх слухати. Якщо б вони мали бажання есе це запам’ятати та час і хист усе це записати. Якщо б знайшлися люди, охочі все те читати. Але їх немає.

14 700 — 1900

Моисей Шлезингер (США) спрашивает, почему Бирджир ничего не рассказал Сагайдачному и не предложил ему покинуть Серую зону, хотя финансирование для его поездки и пребывания там собиралось именно с этой целью. Я думаю, что тут все связано со страстью Бирджира к исследованиям. Он рассматривает Сагайдачного только как артефакт и своеобразную неотъемлемую часть общей картины. Я поджег куст на пути их следования и спроецировал внутрь пламени анимированный голографический портрет Сагайдачного, однако это ни к чему не привело. Бирджир тут же придумал этому феномену логичное обоснование: якобы он объясняется близостью зоны декомпенсации. Кстати, куст сгорел так быстро, что портрета никто и не заметил.

14 800 — 2000

Владимир Сорокин из Москвы интересуется, что это за абсурдная выдумка про Кремль, который якобы поглотила сингулярность. Отвечаю, что мне тоже не нравится эта фантазия Бирджира, хотя она и не столь далека от реальности, как кажется. Ведь что такое сингулярность? Это всего-навсего компактный объект с не свойственной предметам такого размера колоссальной массой. А вот его рассказы о зонах декомпенсации в Украине мне нравятся. Они живописны, детализированы и сами по себе имеют достаточно высокую художественную ценность. Даже когда вас постоянно обманывают, вводят, так сказать, в заблуждение, то стоит в первую очередь задуматься: а может все это — просто метафора?

14 900 — 2100

Карл Маркс (Новая Зеландия) хотел бы знать, и что я теперь, собственно, собираюсь предпринять, так как, похоже, плакали наши денежки. На это я отвечу так: “Карл, ну почему же плакали? Деньги вообще не имеют такого свойства, а ваш, с позволения сказать, коллоквиализм несколько преждевременен. Представьте, что он бы прямо сейчас его спас, и что тогда — конец фильма? Всякое захватывающее приключение рано или поздно превращается в длинный и занудный сериал без сюжета и героев, и, хотя конечно, наша с вами жизнь — не литературное произведение, иногда стоит заплатить за дополнительные извивы такой предсказуемой реальности. Но все интересное может внезапно закончиться.

15 000

“Ой вы гой еси, добры молодцы да красны девицы, да вы послушайте-внемлите словам моим сладким, а тлители и пакостники, в содомском грехе повинные и хулу на нашу єдиную правоверную церковь возводящие, меня блаже и вовсе не слушайте, иже в ухо к вам глагол Божий войдет да так там и останется во веки веков. Ошую и одесную не зрю я ни зги и подавно таковым состояние мое пребывает, што не льзя поименовать как вспомоществование в раздумиях, ибо проумышление мое подвижных картин завсегда притязает. А имьже я их имети не способен, то мысль биется во клети яко пичужка, откровений ожидать от нея не приходится”.

15 100

“Однако же мало найдется таких, што внемлят мне, а правде баючи, то и вовсе их нету никогда. На кожную сотню слов, мною говоримую, только одно до ух людских доходит, да и то кокое-то бессмысленное вроде “понеже”. А што понеже? Куды понеже? К чему это понеже присмыкается? Никто и растолковать не может. И што мне тогды вовсе умолкнуть? Нет! Измолкать не буду ни под каким предлогом либо местоимением, а сразу же испочну речь свою дивномудрую об Росии да об том, како возможно возвернуть обратно все ея пространные завоевания. Вопервых конешно же надобно от содомитских грехопадников избавитца немедля и лутше их оскоплять”.

15 200

“Потому важно это, што они злосным образом коренное население державы нашей приуменьшить алчут. Ясно, што сами они до такой пакости додумать не смогли бы ни в жизнь, а все это им нашептали агенты заморския. Потому вовторых Расеюшке агентов истребить надобно. А расплодилося их на харчах наших православных видимо-невидимо. Выдь лишь да кинь оком во всю ширь и враз узришь, како черным-черно до самых до околиц. Энто все они. Так што агентов надо ловить и бить. А штаба перебить всех ково надоть, то могучим орудием запастись потребно. Святые Минин с Пожарским пользовали вострый топор супротив супостатов иноземных, ноне же иные времена”.

15 300

“Кокое же нам нонче надобно орудие? Это и есть наша третья задача. И тут зрю я в самый корень материального мира во спасение духовнага идеалу от презренной ржи материализму. Призвать на подмогу мы должны поля тахионныя. Оне, што пуще прыти световой движутся, нарушат причинно-следственную взаимосвязь и тогда смогем мы оковы вульгарной логики поправ отринуть путы гомосексуального разврата. Теоретическая часть данной проблемы уж давно разработана заморскими учеными, хотя на самом деле — украдена у Росии. Это значит што тахионныя поля смогут возвернуть все обратно как было оно ранее. Так возвернем жа! Пришол тот великий час, когда руский человек сотворит мнимую массу”.

15 400

“Масса мнимая так в руки не дастся. Искать ея долго надобно, изойти все пути-дороги, в чем я преуспел немало, хотя и лаптей истер безмерно. Воитель подобный мне ловитва легкая для душегубов. Цель моя смутна и в дальних краях не презревается. Поди туды незнамо куды