Листи до Олександри Аплаксіної - Коцюбинський Михайло

Ну, да ничего.

О посещении В[еры] И[устиновны] твоих я только недавно узнал. Конечно это очень нехорошо, но посколько я понял — тебе грозит объяснение. Да и не нужно его, следует избегать. Чтоб не забыть (очень голова болит все время и ничего не помню) — относительно моих писем. Зачем ты спрашиваешь? Если они тебе мешают, уничтожь их, сожги. Я ничего не знаю — знаю только, что мне больно, бесконечно больно и тяжело. По временам — все безразлично. Какая-то апатия и тупая боль. Боль обостряется, когда думаю о тебе. Хотел бы очень, чтобы ты меньше страдала и в моей вине перед тобою нашла хоть маленькое утешение— Вини меня, но я и сейчас по отношению к тебе таков же, как был всегда.

Напиши мне хоть несколько слов по тому же адресу. Пиши о себе. Целую тебя крепко.

Все же твой.

19 августа. [1908 р., Чершпв.]

Что значит, что на 2 письма свои я не получаю от тебя; мой друг дорогой, ответа? Одно из моих писем адресовано тебе в Чернигов. Дважды был на почте — и напрасно. А, может быть, твои письма до востребования пропадают? Или ты не хочешь отвечать? Последнего я не могу допустить, ведь ты мне друг? Я весь объят тревогой, все внутри у меня перегорело, измучился в конец. Я знаю, что и тебе не лучше, но из этого не следует, чтобы мы наносили друг другу еще лишние раны. И так мы несчастны. Я положительно не могу придти в себя, все время думаю о тебе и не могу успокоиться. Хоть бы я знал, что ты мужественно переносишь наше горе, что ты не очень страдаешь — все бы лучше было.

О себе я ничего не могу написать. Все мое существование — одна сплошная рана и, кроме боли, я ничего не чувствую. Не найдешь ли ты возможным написать мне хоть несколько слов, если не хочешь по почте, то хоть передай чрез кого-нибудь.

Мой единственный, дорогой, любимый друг! Ты мне столько дала счастья! Неужели в несчастьи ты перестанешь быть моим другом?

Целую тебя. Может быть, сегодня (19) ты выйдешь з парк— я буду гулять в это время — и мы встретились бы.

Твой.

181.

[2'"-го серпня 1908 р.. Чернігів.]

Вот я и без тебя живу, моя дорогая. Жизнь стала беднее и печальнее. Как тело без души. Ни к чему нет охоты. Иногда по целым дням не говорю ни с кем ни слова. Так мрачно на душе. Конечно, пытаюсь рассеяться, читать, заниматься чем-нибудь. Но читаю невнимательно, чрез строчку и не живу в читаемом, как раньше. Пробовал писать — рука такая же тяжелая как и душа, все краски потухли. Нет, не привыкну я к разлуке, не утешит меня одиночество. Иногда кажется, что все погибло, что всякие усилия бесплодны и смешны, порой же блещет где-то вдали надежда и манит.

Тяжелее всего, что я тебя не вижу, не слышу твоего голоса. Это меня укрепило бы. Из окна я иногда вижу, как ты гуляешь, но этого мало. Ты меня иногда беспокоишь, гуляя без верхнего платья. Теперь холодно, ты можешь простудиться, а я злюсь и волнуюсь, что не могу сказать тебе об этом и попросить, чтобы ты берегла свое здоровье. Как все это тяжело! Иногда радуешься, что так сильно болит голова и отвлекает от горьких и тяжелых дум.

Как было бы хорошо получить от тебя хоть несколько слов. Ты могла б, моя добрая, положить мне письмо на стол под пропускную бумагу, ведь ты ходишь рано.

Если несколько дней не будет от тебя письма, пойду на почту и там спрошу. Пиши мне о себе, о своем здоровье и настроении. Что делаешь? Хочу видеть тебя. Но как и когда это устроить, пока не знаю. Напишу. Деточка моя, ласкаю и целую тебя, прижимаю дорогую головку к моему сердцу и люблю безгранично. Еще и еще целую.

Твой.

182.

23.VIII [1908 р., Чернігів]

Добрый день, моя милая, моя дорогая. Вижу тебя только из окна, а так хочу видеть тебя ближе. Дела мои неважны. Хотел бы похвалиться тебе хоть некоторым спокойствием, хотел бы ободрить тебя, милая, поддержать, а, между тем, сам нуждаюсь в поддержке. Что ни делаю, как ни стараюсь восстановить душевное равновесие — не удается. Не могу н і читать, ни работать, ни спать, ни есть. Ничего не хочется, жить не хочется. Вот разве хочется твоего присутствия, твоей ласки, но порой кажется, что и это безразлично.

Главное — беспрерывная, тупая боль головы и полная апатия. Узнаю ли я что-нибудь о тебе? Напишешь ли мне хоть несколько слов? Как ты себя чувствуешь? Когда можно будет увидеться?

Меня огорчает, что даже в письме к тебе я не могу освободиться от душевного угнетения и что ты получишь такое невеселое, расстроенное, как и я, письмо.

Прошу тебя, не огорчайся хоть ты, будь бодрее, дорогая моя — пусть твоим утешением будет мое преданное тебе сердце. Я, право, не могу писать сейчас больше. Что-то давит за горло. Целую тебя крепко, по дружески и люблю безгранично.

Твой.

183.

^ 129Л'Ш-1 IX 1908 р., Чернігів.] ^ ^

Спасибо, милая, за письмо. Люблю тебя и благодарю. Зачем ты утомляешь себя, поздно ложишься, много работаешь? Это огорчает меня ужасно. Ты так поправилась за лето, а теперь опять хочешь потерять все. Не делай этого, если не ради себя, то вспомни обо мне, если это еще имеет для тебя значение. ^

Я чувствую себя не важно, не могу успокоить нервов ни гуляниями, ни работой. И все таки гуляю и пишу. А больше всего тоскую, подчас даже совестно, что не умею взять себя в руки.^

(...,..) Голубка, береги себя, свое здоровье и свои нервы.

Напиши мне, когда ты будешь свободна и когда и где мы увидимся? С нетерпением буду ждать известий. Целую и обнимаю тебя так горячо и крепко, как люблю.

Твой.

184.

3-ІХ. [1908 р., Чернігів]

Дорогая, очень хочу видеть тебя, хоть на часик. Если можешь, приходи в четверг в 81/ї час. вечера на угол Северянской и Ремесленной—это один квартал по Северянской от того места, где мы в первый раз встретились.

Если я приду на несколько минут позже — обожди. Лучше всего зайди за угол Северянской, по Ремесленной, по направлению к церкви. Очень прошу тебя, не откажись. Погода не должна помешать нам, если будет дождь — пустяки, не правда ли?

Как ты себя чувствуешь, моя милая? Я попрежнему плохо. Целую тебя.

Твой.

185.

11 четверг. [Вересня 1008 р., Чернігів.]

Спасибо тебе, дорогая моя, за поздравление 5l. Целую тебя крепко. Я сам горю нетерпением скорее увидеть тебя. Приходи в субботу, в 1 час дня, на кладбище в Березках — постараюсь непременно быть. Разве что непредвиденное помешает. Как ты себя чувствуешь, голубка моя? Я не совсем здоров, головные боли.

Целую и обнимаю. До свидания. Если бы не удалось увидеться — хотя не думаю, напишу. Еще целую.

Твой.

З.Х [1908 р., Чернігів.) ^

Спасибо, милая моя, за несколько слов. Они меня обрадовали и успокоили. Очень хочу видеть тебя. Нельзя ли тебе сегодня в 97з ч. на углу Северянской и Ремесленной, по направлению к церкви. Если не будет меня точно к этому времени, обожди немножко. Но, все таки, должен сказать, что ты рискуешь: мне может что-нибудь помешать. Тем не менее, рискни, голубка. Чувствую себя не важно, никакие средства не помогают. Очень хочу видеть тебя, может быть легче будет. Нельзя ли нам увидеться 11-го, в субботу в 91 о ч," на том же месте. Подумай. Люблю и целую. До свидания, моя дорогая.

187.

5.Х [1908 р., Чернігів.]

Дорогая, милая моя деточка! Твое письмо, которое я получил вчера, терзает меня и до сих пор. Вдвое стало тяжелее после него, но все же я благодарен тебе за весточку о тебе.

Голубка моя, потерпи, может быть лучшие времена настанут. Потерпи, мое сердце, Я надеюсь, что в скором времени наши свидания будут чаще и легше их будет устраивать, а в этом уже большое облегчение. В тот день, когда ты ждала меня: я пришел после твоего ухода может быть минуты через две не больше. Когда в думе било 10, я был недалеко. Можешь представить себе мое отчаяние, когда я не застал тебя. Я, правда, опоздал минут на 20, да еще оказалось, что городские часы против моих были впереди на 10 минут. Напрасно я метался из одной улицы к другой в погоню за тобой — я тебя не нашел, и так горько мне было, что две ночи не спал после этого. Прости, моя голубка, что так вышло. Не сердись и за передачу записки. Я искал твое пальто, но в последнюю минуту мне показалось, что я ошибся и я поступил так, что огорчил тебя.

Ты права, сердце, находя меня новым. Раньше я был иным — я был счастлив и полон надежд, а теперь чувствую себя разбитым и несчастным. Я тоже испытываю громадные лишения, мне трудно жить без твоих ласк, без твоего голоса. Твои глаза давали мне настроение и бодрость, я мог жить и работать, а теперь... Собираю все силы, напрягаю энергию, а ничего не выходит. А, все таки, не хочу отчаиваться, может быть жизнь улыбнется нам!

Старайся быть бодрой и ты, мое сердце, потерпи. Если бы мы виделись чаще—я знаю, нам обоим легше было бы переносить наше горе. Устроится, я верю в это. Как я хочу видеть теблі У меня такое чувство, что если не увижу тебя 11-то, то сердце не выдержит. Не говори только таких жестоких слов "в последний раз". Ты такая добрая, снисходительная, терпеливая и не можешь быть жестокой со мной, таким же несчастным, как и ты. Будем лучше утешать друг друга, как истинные друзья, а не огорчать. И без того тяжело. Я не упрекаю тебя, голубка, я слишком люблю тебя для того, чтобы упрекать и огорчать. Пиши мне. Я каждый день ищу, нет ли чего. Постараюсь писать и тебе. Будь здорова, сердце мое, мой милый, единственный друг. Целую тебя горячо, целую твои глазки и всю тебя. Не забывай меня, люби До свидания. Еще и еще целую мою милую деточку, мою голубку.

[ujX 190S p., Чернігів.]

Моя голубка! Опять неожиданное препятствие. Завтра нельзя увидеться нам. Я получил телеграмму от своего приятеля, который не приехал до сих пор, что он будет здесь в субботу.

Но я, все таки, хочу видеть тебя. Можешь ли ты сегодня? Тебе трудно будет ответить мне сегодня же, поэтому я отправлюсь на наше место непременно, если не будет боль* шого дождя. Если придешь — буду бесконечно рад и благодарен, если же тебе нельзя будет —что же делать, приходится мириться. Если сегодня не увижу тебя, то, может быть, в понедельник ты будешь в городе. Тогда в 6 час. зайди к памятнику Александра] НІ, у решетки позади памятника. Я там буду. Если же и в понедельник не увидимся, тогда во вторник. Мне очень тяжело будет так долго ждать свидания.

Здорова ли ты? Я здоров, но очень тоскую по тебе.