Українська література » Класика » Рассказы из русского народного быта - Марко Вовчок

Рассказы из русского народного быта - Марко Вовчок

Читаємо онлайн Рассказы из русского народного быта - Марко Вовчок
косу отрезала, на другой ножницы сломала. У самой у ней руки дрожат - рассержена.

Барин смотрит, остановился с трубкой. И он смотрит на нее, на меня, да только плачет слезно… А мне чего-то словно холодно стало,- вот будто какой-то ветер холодный обвеял меня и все от меня разнес далеко. Велит барыня мне рассыпанные, раскиданные волосы собрать и высылает меня.

Собрала я косы и вышла. Что ж? Я его добро; волен он был дать им меня. Только зачем же он отдал-то?

 

 

XIV

 

 

Барыня меня с того времени не велела спускать с глаз. Ключнице-то хлопот было! Недосыпала - все за мною следила. Только я шаг ступлю - за мной крик: «Куда? Куда?» И долго я его не видала. Не видала, и рада тому была. Вот словно б я его совсем разлюбила. Не то что сердита я была, не то что обижена, а словно разлюбила,- не надо мне его.

Барыня долго меня донимала, долго гнала; потом он ходить перестал - забывать стала и бросила за него нападки. А барин и рад тому. Он тяжелый на подъем человек: обидеть ли, приласкать ли - трудно ему. Как уж рассердится, то после сколько дней сокрушается: «Зачем беспокоить меня? Делайте себе, что хотите,- меня не тревожьте, пожалуйста! Это все одно, что помешать обедать человеку!» Барыня не такая удалась; она вспыльчива и скорая на все: «Не хочу, не хочу твоего племянника на глаза пускать!» Барин сейчас согласен: «Не вели пускать, душенька: хоть оно и жалко немножко, да свой-то покой всякому дороже».

 

 

XV

 

 

Родился у меня мальчик,- такой крикунчик был, беспокойный! Хлопот мне было с ним много; ведь я невыклая была, молодая, а тут того нету, другого нету, то попроси у людей, то посоветуйся с людьми. Столько мыслей, столько-то заботы мне было! Кругом все на меня глядят с усмешкой. Кто б ни зашел к нам, кто б ни заглянул,- даже и обидным-то словом не хотят укорить - брезгают. Вот разве ключница не стерпит - крикнет. Только повар ласкал нас, когда пьян бывал. Да, да, и забот было, и хлопот! А на душе тогда тихо как-то стало, тихо…

 

 

XVI

 

 

Одним вечером,- я жила тогда одна вот в этой самой горенке, где меня замыкают теперь, чтоб дитя криком не докучало людям,- вечером сижу я, слышу - крадется кто-то, двери осторожно отворяет… крадется он: Глянула я и не обрадовалась, и не опечалилась, только мне будто скучнее стало. Исхудал он и измучился. Много говорил тогда, много плакал и ласкал, дитей радовался… «Я,- говорит,- сегодня ведь целый день у вас в сарае прятался, мучился, так видеть тебя желалось…» Я все слышу, все знаю, жаль мне его, только он мне лишний человек совсем.

А он с того вечера опять ходит. Как дитя он любил! Часто я, бывало, гляжу на них обоих, часто. Мальчик очень схож с ним уродился: такие же глаза ласковые и облик весь в его.

Все мне жалче да жалче его, сердцем всем жалко стало. Бывало, я думаю-думаю,- ум за разум заходит. И что это сталось меж нами? Он ли виною, я ли причиною? Станет он, бывало, о своем отце покойнике рассказывать, станет горевать да жаловаться,- и мне отец покойный примстится: суров и тяжел, глаза у него ледяные, а грудь каменная, а голос повелительный. Сед он как лунь и страшен; и гнет он, и клонит детскую головку бессильную все ниже да ниже. А его я все себе дитею представляла, словно он дитя мое, и что рубят тому детищу руку правую. Такая тоска меня брала всегда, а все слушать я любила про его отца покойного: покойник все предо мною застелет тенью своей, и мне жалче станет он, милее…

 

 

XVII

 

 

Захворал мой мальчик и помер… Что это за жизнь-то наша, господи! Уж и годится ли тосковать так по умершим, как я тосковала? Какая жизнь человеческая? Все-то неладно так, все-то неясно так!.

Он с горя, с печали сам заболел. Пошла я к нему. Рад был он мне, как уж рад! «Пропал бы один,- говорит,- не знал, как мне быть, что мне делать!»

А как в дверь застучали, он задрожал весь: «Кто это? Откуда? Что делать!»

А то за мною пришли: барыня прислала. Пришли и берут меня от него, ведут, а он провожает да плачет.

 

 

XVIII

 

 

Привели меня, и в другой раз косу отрезали. Теперь за мной велено всем присматривать; а если не время, то меня замыкать приказано. И вот уж три недели я со двора не выходила. Его с той поры не видала я. Повар встречался с ним сколько раз,- кланяется мне, говорит, и очень печален. Через него он мне обновки, деньги присылает.

Томится душа моя, и нигде душа успокою, нигде душа себе приюту не сыщет. Приехала ты - без слов мое сердце облегчила, без ласк поуспокоила. Спасибо, желанная ты моя!

И так схватила Саша, так меня в своих руках крепко сжала! И вдруг обессилела и, словно разбитая, упала около меня. Грусть и мою-то душу сдавила. Обнимаю я ее:

- Усни,- говорю,- усни у меня на коленях!

- Ах, как же уснуть-то мне! - промолвила.- У меня из сердца будто горький ключ бьет, и кипит, и всю душу мою топит!

 

 

XIX

 

 

Думаю, я, думаю, чем пособить ей и как помочь, да и говорю раз:

- Саша! А схожу-ка я к нему да все разузнаю,- веселей нам будет!

- Что ж знать-то? Сходи, коли хочешь,- ответила,- а веселей, видно, не будет!

- Не круши себя, Саша! - упрашиваю.- Ведь он тебя любит, сама говоришь, и ты его любишь,- не горюй. Расскажи только мне, куда идти и как мне узнать его?

- Да ты выйди вечерком на угол.

Відгуки про книгу Рассказы из русского народного быта - Марко Вовчок (0)
Ваше ім'я:
Ваш E-Mail: