Кто тут хозяйка? - Віра Волховець
– Правда? – подумала.
– Сама знаешь, – получила мысленный ответ, – мою ложь ты почувствуешь, Марьяна.
Да. Почувствую. Было такое неизвестно откуда прилетевшее убеждение.
Вот ведь! Придется теперь узнавать об этой их дурацкой связи “тель алаан” или как там она называется? Чтобы знать, как это так этот чертов вампир вдруг вселился в мое тело, поделился со мной своей жаждой крови и сейчас моими устами договорился о сделке с моей же матерью.
– Ну давай, – мама тихо кивнула и качнула головой влево, обнажая шею, – только давай не до смерти, Марьяша, я тебя родила, в конце концов.
– Я не буду, – подумала отчаянно. Пить мамину кровь вживую! Это же жесть! Не могу, не буду, не заставите.
– Просто закрой глаза, – посоветовал Джулиан милосердно, – нам нужна эта сделка. Ты должна вернуться.
Он был прав и это возмутительно. Закрыла. Ощутила, как встала, как качнулась вперед…
Меня осторожно, но настойчиво отстранили от всех чувств. Будто заслонили темной спиной от происходящего. Я пришла в себя только парой минут позже, ощущая только солоноватый привкус на языке. В мою кровь горячим потоком вливалась магия. А у мамы… У мамы, замершей и держащейся за место укуса, светились ярко-зеленым глаза.
– Не задерживайся, тель алаан. Твой путь займет время. И у нас его может не быть.
Джулиан исчез из моих мыслей, прихватив с собой и “цвет настроенья – красный”, и слишком длинные, тяжелые клыки, и легкое головокружение. А магию оставил. Как кстати!
– Мне надо идти, мама, – меня качнуло в сторону шкафа. Ну а что! У малой спальни в бабушкином доме дверей не было, только занавеска. Синяя, расшитая жар-птицами. Бабушка вышивала для меня, когда я заявила, что обычная белая в черный горох – скучно. Подарила на день рождения, спросила – весело ли мне теперь? Почему-то мне вдруг так грустно стало, что я на голом порыве ободрала эту самую занавеску и завернула в неё Ведьмину Книгу.
Мой подарок. Хочу и забираю. Даже не стыдно!
Все, к барьеру! То есть к шкафу.
Только не в Нарнию, только не в Нарнию! Хочу домой. Туда где тепло, светло и точно ждут меня.
Путь к Велору, как проторенная тропка, прочертился в моем уме четкой траекторией по серебряной дороге. Все-таки хорошо, что ориентирование на местности в детских лагерях было интересной штукой!
– Я с тобой, – мама вдруг цепко сгребла меня за локоть, еще до того, как я успела открыть дверь.
– Ты там ничего не знаешь!
– Ты тоже не знала! А я… Не могу же я отпустить тебя одну черт пойми куда!
– Ну оставила же на двадцать с лишним лет у бабушки.
– Я оставила дочь-ведьму у бабушки-ведьмы, – убийственно чеканным шепотом отбрила мама, – интересно, каким это образом я бы объяснила, что ты паришь под потолком, нашим гостям. Тем, что у тебя талант Гудини?
– Могла бы жить с нами.
– И коровам лекции по гражданскому праву читать? – мама фыркнула. – Нет, Марьяна. Я делала тогда, что должно. И сейчас делаю. И вообще хочу познакомиться с зятем.
– Он тебе не понравится, – мрачно буркнула, представляя эту встречу на Эльбе.
– Конечно, какой-то упырь и покусал мою девочку! – возмущенно выдохнула мама. – Что за манеры такие?
– Дворянские, мама, дворянские, – вздохнула и пожала плечами, – уверена, что хочешь? Кому ты в Велоре лекции по гражданскому праву читать будешь?
– Разберемся, – мама крепче сжала мой локоть, – давай поспешим, Марьяша, что-то у меня нехорошее предчувствие.
Нехорошие предчувствия у новоявленной ведьмы? Ладно, черт с ней, почему бы и нет? Дом все равно Матильда мне отдала, я – хозяйка, фиг кто отожмет. Поди увидит, какой там завал вживую – сама обратно попросится. Мучать студентов, на кафедру юридического. Отведу. Оттуда проще, чем отсюда.
На путь по дороге сразу двух ведьм пришлось потратиться. Но я шла вперед как будто солнцу и теплу навстречу. Там моя Чушка, там Вафелька соскучилась, там Триш с ума сходит. И дом, дом, дом…
Такое приятное слово, такое вкусное, такое классное.
Вот к кому Джулиану надо меня ревновать. К дому. Потому что я его действительно обожаю. А всякие дурацкие кролики не стоят никакого внимания.
Марьяша, Марьяша, окстись, надо тебе оно всерьез,чтобы упырь тебя ревновал, а?
Ну, в общем-то… Если быть с собой до конца откровенной…
Конец пути пришелся вовремя – не пришлось чистосердечно признаваться себе в ужасном.
Тем более зачем – он вон там опять заявил очередную свою чушь, что лучше б он меня не знал, и вот это все! Лучше чтоб не знал, ну вот и пусть забывает.
Нареченную там свою обратно замуж зовет. Второй женой! Или так нельзя?
А, какая разница!
Толкнула дверь вперед, и тут же заблудилась в чем-то мягком, бархатном. Оно обвило мою шею, попыталось задушить, было опознано как рукав…
Черт меня побери, вот ведь умудрилась, открыть дверь из шкафа в шкаф!
Мама потом еще месяц будет подкалывать.
Потыкалась в стенки шкафа, нашарила наконец ручку, отплевалась от бархатной тряпки, распахнула наконец дверцу на волю, чтобы… тут же захлопнуть её обратно.
– Марьяша, что такое? – шепотом спросила мама. – Мы вышли не в ту Нарнию?
– В ту, – шепотом ответствовала я, – но не туда. А…
Вот как бы ей объяснить, что я умудрилась протянуть тропу в…
Да-да, вы все угадали. В спаленку к дорогому, сожри его дракон, супругу!
И первое, что я увидела, открыв дверцу его шкафа, это был он сам! Бледно-серенький такой, осунувшийся, с синяками под глазами. Еще больше походящий на упыря, чем обычно.
Кажется, зря я думала о нем во время моего пути. Или это все из-за неверно сформулированного техзадания “хочу туда, где меня ждут”.
Ждал он меня, ага.
Дрых самым настоящим сусликом на своей широченной кровати, как раз напротив шкафа, и делал он это как истинный гражданин мира Голым!
Класс! Я ведь хотела этого никогда не видеть! И чего мне теперь делать, это все у меня, кажется, на сетчатке глаза в цветах пропечаталось?
– Что будем делать? – все так же еле слышным шепотом поинтересовалась мама, повторяя мои мысли.
Я не успела
Я не успела ответить. Кто-то согнутым пальцем бесцеремонно побарабанил в дверь шкафа.
–
