Великие и ценные вещи (ЛП) - Ребекка Яррос
«Я не уезжаю из штата, ради всего святого. Только из папиного дома», - пообещал я.
Когда я уезжал в прошлый раз, у меня не было намерения возвращаться. Мы оба это знали. Я не мог винить его за то, что в его голосе прозвучала тревога, поэтому я взял ключи, и он вздохнул с облегчением.
«Я проведаю тебя завтра.»
«Со мной все будет в порядке. А ты?»
Я показал на дом.
«Тебе нужен перерыв.»
«Я возьму его, как только папа придет в себя.»
Ха. Как будто это случится.
«Послушай.»
Его голос смягчился.
«Мы все знаем, что ты не убивал Салливана. Папа просто...» Он покачал головой.
«Я отдал приказ. С таким же успехом можно было нажать на курок», - тихо сказал я, глядя на крыльцо. Нашу группу вызвали для поддержки боевой позиции, находящейся под обстрелом, и когда наш вертолет смог приземлиться, начался настоящий ад. Мне приказали идти на прорыв в обороне с теми солдатами, которые были в моем распоряжении.
«Ты отдал приказ. Вот и все.»
«Я выбрал командира отделения для усиления той стороны укрепления, которая подвергается наибольшему обстрелу», - напомнил я ему.
«Сержант повел свой отряд и поступил именно так как я сказал.»
Мы разделили то, что осталось от взвода, на две части. Я мог бы выбрать старшего сержанта справа от себя. Вместо этого я взял того, что слева, и направился к стене вместе с его солдатами.
«Салливан был в том отряде.»
«Ты этого не знал.»
Он решительно покачал головой.
«Как ты мог знать? Я читал отчет. Вы никак не могли видеть его в таком хаосе.»
К тому времени, как я увидел Салли, было уже слишком поздно. Мои руки крепко вцепились в руль. Его застрелили в десяти футах от меня.
Если бы я выбрал парня справа, Салливан был бы жив. С тех пор отец перестал меня слушать.
«Я должен выбраться отсюда.»
«Черный ход еще открыт», - сказал он. Когда стало ясно, что я не собираюсь отвечать, он пробормотал что-то о моем упрямстве и закрыл дверь.
Я подождал, пока он уберется, и завел двигатель. Вместо того чтобы вернуться в Альбу, я поехал по исчезающей грунтовой дороге на запад, перевел джип на полный привод и несколько минут ехал по границе владений Брэдли, пока не поднялся на следующий хребет и не повернул на север.
Я пробрался через открытые ржавые ворота и въехал на землю дяди Кэла. Похоже, теперь она действительно принадлежала мне, если верить налогам на недвижимость, которые я платил. Но все равно она принадлежала ему. Он умер за год до Салливана, а меня снова отправили в армию, и я не смог похоронить человека, которого любил больше, чем собственного отца.
Через несколько минут я поставил машину на стоянку.
При свете солнца я смог бы разглядеть то, что осталось от руин у горячих источников ниже по склону, и верхушку заброшенной шахты Роуз Роуэн под ними. Но если учесть, какое зрелище освещали мои фары, может, и хорошо, что было темно.
Одноэтажный дом зарос, а на крыше не хватало черепицы, и он больше походил на иллюзию, чем на реальность. Дядя Кэл пристраивал комнаты по своему усмотрению, придавая дому несимметричный, причудливый вид, который мне всегда нравился в детстве. Теперь, когда я стал взрослым, это означало, что нужно отремонтировать хренову кучу крыш. Оставалось только надеяться, что солнечные батареи окажутся лучше.
Да, работы предстояло много, но, по крайней мере, мне не придется спать в бронежилете. Чего нельзя было сказать о доме, в котором я вырос.
Я вышел из джипа и направился к входной двери, остановившись на крыльце. Большим пальцем я дотронулся к меткам, которые дядя Кэл вырезал на вертикальном камне, который он в шутку называл своим адресом.
«Эльба», - повторил я, покачав головой и немного посмеявшись над шуткой, которую никто в нашей семье никогда больше не вспоминал.
Остров Наполеона.
Похоже, теперь я действительно изгнанник.
Как, черт возьми, я должен был выполнить единственную просьбу отца, если он даже не хочет со мной разговаривать?
Глава четвертая
Уиллоу
На моем мобильном телефоне замигало оповещение о проникновении в дом, и автоматически включилось видео. Я опустила наушники на шею, заглушив альбом BANNERS, который слушала, и увидела на экране свою лучшую подругу, жонглирующую кофе и ключом от дома.
Еще час, и проект для Vaughn Holdings был бы закончен, но что-то подсказывало мне, что сейчас произойдет серьезная задержка. Теа никогда не появлялась без причины, и у меня закрадывалось подозрение, что эта причина - Кэм.
«Уиллоу?», - позвала Тея.
«В офисе!»
Я мысленно поцеловала на прощание свою работоспособность и положила наушники на стеклянный стол.
«Вот ты где!»
Она улыбнулась мне ярче утреннего солнца и протянула чашку кофе из «Альба Перкс.»
Я поблагодарила ее за кофе, затем сделала глоток шоколадного мокко и стала ждать объяснений, почему она пришла так рано. Она любила приходить в свою студию йоги не раньше девяти, даже в межсезонье.
«Я надеялась, что ты будешь дома.»
Ее брови поднялись над светло-голубыми глазами.
«Ха! Сейчас восемь тридцать утра вторника, и я работаю. А где еще, по-твоему, я могу быть?»
Я сделала глоток, наслаждалась мокко и гадая, сколько времени пройдет, прежде чем она заговорит о нем.
«О, я не знаю... у Дэниелсов?», - спросила она с издевательской невинностью, выпустив пар из крышки своей чашки.
Не долго пришлось ждать.
«Ладно, что ты слышала?»
Я откинулся в кресле, когда она плюхнулась на мой стол. Сплетни - не то, чего мне не хватало, пока я училась в колледже, но Теа была той, по ком я тосковала каждый день в Рутгерсе.
«Когда я отвозила Джейкоба в детский сад, некоторые мамы рассказали несколько увлекательных историй об очень горячем, очень татуированном, очень похожем на Дэниела мужчине, который остановился на заправке, прежде чем отправиться в сторону горы. Ты случайно ничего об этом не знаешь?»
Ее голубые глаза сверкнули, когда она
