Підземка - Муракамі Харукі
Лучше бы в самом начале сказали. Они ведь должны были знать после инцидента в Мацумото, какое влияние на организм оказывает зарин и как в этом случае проводить обследование. Только больница Сэйрока вела какие-то самостоятельные исследования и там понимали, что делать при отравлении зарином, а во многих других больницах лечение было поставлено ужасно.
Анализы также показали, что у меня резко ухудшилась функция печени. Мне сказали, что это довольно опасно. Похоже, такое обнаружили не только у меня, но и у нескольких других жертв. Вполне вероятно, что на печень повлиял спиртовой раствор, которым из организма выводили зарин. Однако печень — "молчаливый орган", сам ты ее не чувствуешь и боли в ней не ощущаешь. Мне сказали, что необходимо полностью отказаться от алкоголя, и я больше не пью.
После этого я целую неделю не ходил на работу, а затем три месяца не оставался на сверхурочные и ежедневно вовремя возвращался домой. Начальство к этому отнеслось с пониманием, и это мне во многом помогло.
Откровенно говоря, у меня есть большие сомнения насчет эффективности действий полиции и "скорой помощи" по спасению пострадавших. Это правда, что сначала произошел инцидент в Цукидзи, и, тем не менее они слишком поздно пришли на помощь пострадавшим на Кодэмматё. О них забыли. И если бы люди на месте, включая меня, не взяли инициативу на себя, трудно представить, что могло бы произойти. Даже местный полицейский там — хоть, вероятно, и не имел опыта действий в подобных ситуациях — совершенно растерялся. Когда его спросили, в какую больницу лучше всего везти пострадавших, он не мог ничего ответить и десять минут совещался по радио со своим начальством. А это был всего лишь вопрос, в какую больницу лучше всего?
Полиция начала проявлять активность после того, как спасательная операция уже завершилась. Они, например, стали регулировать движение, когда пришла всего одна машина "скорой помощи". И вообще — что случилось с японской системой контроля за кризисными ситуациями? Даже зариновый инцидент в Мацумото, когда было много жертв, не послужил уроком ни для полиции, ни для больниц. Уже тогда указывали на связь "Аум Синрикё" с зарином, и если бы эта информация оказалась активно проработана, возможно, и не произошло бы этого инцидента в метро, или, по крайней мере, я бы легче отделался.
В больнице я видел несколько человек, которые вместе со мной оказывали помощь пострадавшим у станции Кодэмматё. Среди них были и те, кто лежал на кровати. Эти люди, оказывая помощь другим, надышались зарином и нанесли вред своему здоровью. Я не хочу об этом молчать. Молчать — дурная японская привычка. Думаю, инцидент сейчас постепенно забывается, но я не хочу, чтобы это произошло.
Кроме того, почему до сих пор не создана система лечения посттравматического стресса? Почему государство не пытается правильно оценить, в каком положении оказались жертвы этого инцидента? Я собираюсь и дальше бороться за тех, кто пострадал в этой трагедии.
Когда глаза перестали видеть, я скорбно подумал: вот я умираю.
Мицуру Мицуно (53 года)
Родился в деревне близ города Кояма префектуры Ибараки в 1941 году — в год, когда началась война на Тихом океане. Окончив школу, по рекомендации знакомого поступил на работу в типографию в районе Каябатё. В то время по Каябатё еще ходили конные повозки, а с крыши дома, на которой сушили белье, был виден Токийский вокзал. До 21 года жил в общежитии фирмы. В свободное время ходил в кино или с друзьями отправлялся в горы.
В 28 лет женился на девушке, с которой познакомился, когда с друзьями ездил купаться на море. Это было как раз за год до открытия Всемирной выставки в Осака. Детей двое — старшей дочери 24 года, сыну — 22. Живет в городе Сока префектуры Сайтами. Здоровье отменное, до инцидента ни разу не болел. Считает, что главное — никогда не переедать и не перепивать. Например, если где-нибудь выпил, на следующий день к алкоголю ни за что не притрагиваться. Если даже за ужином жена по рассеянности откроет бутылку пива, он пить не станет. Сильная воля в этом смысле.
Сейчас раз в неделю ходит в бассейн и около часа плавает, чтобы восстановить здоровье.
Его хобби — бонсай. Если разговор заходит о карликовых деревьях, его лицо оживляется, и г-на Мицуно уже не остановить. Однако после заринового инцидента он потерял интерес ко всему окружающему. Дело даже дошло до того, что он хотел избавиться от 80 ценных деревьев. В конечном счете, правда, передумал, однако десять больших горшков раздал знакомым. Вот такой удар нанес этому человеку инцидент.
Наша типография в основном изготавливает бланки для бухгалтерских документов. Фирма у нас небольшая, но поскольку работаем давно, у нас много постоянных клиентов. Я сам в ней 39 лет, с 1957 года. Некуда было больше податься (смеется). Конъюнктура у нас сейчас плохая. И не только у нас, во всей отрасли. Из-за всеобщей компьютеризации потребность в бланках для бухгалтерских документов значительно упала.
Возьмите, например, счета. Раньше их выписывали от руки, а теперь данные закладываются в компьютер, нажимается клавиша, и все сведения о месяце и дне продажи в печатном виде выходят из него. Остается только положить счет в конверт и отправить по почте. Поэтому потребность в бланках для счетов и других финансовых документов уменьшилась и будет уменьшаться дальше.
Сейчас на фирме работают восемь человек, а было двадцать пять. Раньше печатали с набора, а сейчас применяется офсетная печать, поэтому требуется меньше рабочих рук. Я занимаюсь изготовлением печатных форм.
Встаю я в половине шестого и прежде всего поливаю бонсай. Сам еще в рот не беру ни крошки, а бонсай поливаю. Зимой достаточно раз в три дня, а летом необходимо поливать каждый день. У меня около восьмидесяти деревьев, и это довольно много. На полив уходит полчаса. Затем готовлю себе еду, переодеваюсь и в семь часов выхожу из дома. Иду пешком до станции Мацухара-Дакти и сажусь на поезд, который отправляется в 7:17. Все точно рассчитано. Однако в тот день случилось так, что я сел на другой поезд.
По правде говоря, помимо бонсай у меня есть еще одно увлечение — рыбалка в горных речках. После такой рыбалки я обычно на следующий день беру выходной. Вы знаете, что такое рыбалка в горных речках?
Нет, понятия не имею.
Для такой рыбалки надо иметь много принадлежностей. Высокие сапоги, удочку и массу других принадлежностей. Чистить все я должен сам, поэтому и беру выходной.
Чаще всего мы с друзьями едем в субботу вечером от Кавагути почти до Ниигаты, не сомкнув глаз. Утром, когда уже можно различить леску, спускаемся к нижнему течению реки и с рассветом начинаем ловлю, поднимаясь вверх по течению. К часу дня достигаем верховьев, а затем вновь спускаемся вниз. Обратная дорога всегда забита машинами, и домой возвращаемся часов в 9-10 вечера. Поэтому в следующий понедельник обязательно надо брать выходной. На рыбалку мы обычно ездим раз в месяц. 18 и 19 марта мы ездили на реку Омон, что в префектуре Нагано. Домой я вернулся в воскресенье около 8 вечера.
Однако в следующий понедельник было много работы и выходной взять не удалось. Поэтому чистку я отложил на потом, а с утра сделал только самое необходимое. Но все равно вышел из дома на десять минут позже. Не подумайте, что я проспал. Со мной такого никогда не бывает.
На станции Такэнодзука я сделал пересадку на линию Хибия. Можно было перейти и на Кита-Сэндзю, но там всегда очень большая давка. Семь или восемь лет назад при пересадке мне там разбили очки, и с тех пор я ее избегаю. Если пересаживаться на Такэнодзука и успеть на первый поезд, имеешь шанс в 70 %, что найдешь сидячее место. Когда мне удается сесть, я читаю книгу о бонсай или какой-нибудь журнал.
Поскольку я в тот день опаздывал, то смог сесть лишь на следующий поезд, однако мне все-таки удалось найти свободное место. Я сел в третий вагон с головы поезда через среднюю дверь и занял второе место с правой стороны. Я хорошо все это помню — следователь меня несколько раз об этом спрашивал. На всю жизнь запомню(смеется).
Работа, из-за которой я не мог взять выходной, заключалась в том, что мы должны были срочно, до 25 марта, изготовить двухцветные этикетки для одной фармацевтической фирмы, и мне 20 марта надо было подготовить печатную форму.
Перед станцией Акихабара поезд один раз остановился. При этом объявили, что на станции Цукидзи произошла авария. Однако поезд долго не стоял, и я не придал этому большого значения — подобное случается довольно часто. Между Акихабара и Кодэмматё поезд вновь остановился, и по радио дважды передали сообщение, что на станции Цукидзи взорвался газ. Пассажиры в вагоне уже начали возбужденно переговариваться.
Через пять или шесть минут — точно не помню — наш поезд медленно подошел к платформе Кодэмматё. Внезапно снаружи донесся женский вопль, больше похожий на конское ржание. Но, думаю, это был все-таки женский голос. "Собственно, что это?" — подумал я. На платформе было много народу, но что там происходит, из окна вагона не было видно.
Отправление поезда на некоторое время задерживается, — передали по внутреннему радио. Примерно треть пассажиров сошла на платформу, но я продолжал сидеть. Из прошлого опыта я знаю, что в подобных ситуациях лучше оставаться на месте. Либо поезд пойдет сразу, либо можно остаться в дураках, пытаясь пересесть на другой.
Так, я прождал три-четыре минуты, и прозвучало новое сообщение: поскольку обстановка вряд ли изменится, поезд дальше не пойдет. После этого мне ничего не оставалось делать, как встать и выйти. От Кодэмматё до Каябатё — две станции. Пройти пешком можно за 30-40 минут. Если поспешить, приду на работу в начале десятого. Взяв с полки свой бумажный сверток, я вышел на платформу. Пройдя немного вперед, я увидел лежащего у колонны мужчину — его ноги сводило судорогой, и, похоже, он совсем задыхался.
Я положил под стенку сверток и стал давить ему на ноги, но дрожь не унималась. Так 6-7 минут я как-то пытался ему помочь, но глаза его были закрыты, и, как я узнал позже, он все-таки умер. Одиннадцатый человек, который скончался. Танака-сан из города Урава, мы с ним были ровесники.
У меня такой характер, что я не мог просто бросить человека.
