Мне было радостью большою.Мне дорог Афанасий Фет(Не украинский был поэт).А нынче что с моей страной?Живу здесь девочкой чужой.А муки вашего премьера!Страдает ведь почти старик —Не может свой забыть язык.Неужто этого примераВам не довольно, чтоб понять:Не хочет ваш народ принятьТо, что внушает отвращенье —Идей Грушевского М.С.И разных прихвостней СС.Тут ложь, тут правды извращенье!И наказать вас может Бог,А не какой-то Тягныбок.Но, говорят, вы — финансист,Вам ближе доллар, гривна, евро,И что вам скажут евростервыИли ничтожный гей-артист,Для вас важней проблем культуры.Ну что ж, особенность натуры…Но предлагаю договор:Поскольку интерес ваш узкий,Позвольте жить, дышать по-русски,Снимите с нас этот позор,А мы за то налог внесём,И всё вам лично принесём.Зачем вы посетили нас?!Наш город бедный и заштатный.Зачем я полюбила васКак в президенты кандидата?!Жила б я мирно, в тишине,Обзавелась хозяйством, домом.И мужем, даже пусть свидомымИ адекватным не вполне,Но верно любящим и жарко.Звала бы дочь свою Одаркой,А сына, скажем, ЗореславАх, Виктор, Виктор, ты не прав!Ты слово дал, почти поклялся!Ты в сновиденьях мне являлся…Недавно снилось будто Драч(В плаще и маске как палач)А с ним Павлычко, ЯворивскийВ мой дом ворвались! Близко-близкоПодходят, пальцы растопыря.А я как раз читала «Мцыри».Кричу видению: «Не тронь!»Тут входишь ты: «В огонь! В огонь!Всё, что не мовою державы!»Кричат тебе: «Герою слава!»,И мелким бесом некто ШклярВ гостиной учинил пожар.Нет больше сил! Конец терпенью!Знай, Виктор, зреет дерзкий план!(Я не Корде и не Каплан),Но цепь гонений, униженийРукою женской разорву,Причем, весомо, грубо, веско —Туда, где истукан Грушевский,Приду, и памятник взорву!И на обломках, вскинув руки,Прочту: «Москва, как много в этом звуке!».Кончаю, страшно стало вдруг.Что, если вы письмо прочтётеИ по закону привлечёте,Забыв, что я ваш давний друг,Что женщина, ваш избиратель.(О женщинах сейчас не кстати.Их тоже ведь у нас берут,Поскольку независим суд).Но, что б судьба не предвещала,Я вас люблю сильней, сильней!Чем больше деве обещали,Тем легче нравитесь вы ей.И, нелогичная такая,Когда придёт заветный день,За вас я снова бюллетеньВ большую урну затолкаю!Что логика?! На сердце пламя,И чувства скачут по дуге!Прощай! Обманутая вами,И всё же ваша Анна Г.
***
Глубокоуважаемый Виктор Фёдорович!
Надеюсь, если вы прочтёте это письмо, оно тронет ваше сердце. Или хотя бы области близко к нему расположенные. Поверьте, чувства обманутой женщины переживает не только несчастная Анна, но и миллионы ваших избирателей, которым вы обещали прекратить нелепые и преступные гонения на великий, могучий и свободный (по слову не украинского писателя Тургенева) русский язык. Тот самый язык, на котором вы объяснялись в любви и нянчили своих сыновей.
Теперь открою вам, почему меня так задело, так потрясло послание бедной незнакомки. Потому, что я сам — такой же «вечный голосователь» за вас! Но есть один нюанс, о котором хочу вас почтительно предупредить.
В отличие от измученной влюблённой женщины, я всё меньше нахожу в себе аргументов, снова опустить за вас бюллетень. Конечно, один мой голос для вас не так важен. (Вы — человек масштабных запросов). Однако, если большинство граждан Украины и впредь не сможет свободно говорить на своём и вашем родном языке, учить на нём своих детей, единица моего голоса будет умножена в миллионы раз. Сделайте это несложное математическое вычисление. Или попросите сделать помощников (только не Анну Г.). Потом задумайтесь над полученной цифрой.
А, лучше, одумайтесь.
Держава обезьян, или как одна партия не успела уложить чемоданы (сказка)
Жила-была на свете одна партия. Очень хитро… устроенная. Называлась она… да все её и так знают. Сильно мечтала она попасть в анналы истории, как самая крутая партия. И за
