Українська література » Класика » Собор Парижской Богоматери - Гюго

Собор Парижской Богоматери - Гюго

Читаємо онлайн Собор Парижской Богоматери - Гюго
землею и оставляющая вас висеть в воздухе. Это смерть философа, для которой я, может статься, был предназначен. Хорошо умереть так, как жил!

Священник перебил его:


- Итак, решено?


- Да и что такое смерть в конце концов? - с увлечением продолжал Гренгуар. - Неприятное мгновение, дорожная пошлина, переход из ничтожества в небытие. Некто спросил мегалополийца Керкидаса, желает ли он умереть. «Почему бы нет? - ответил тот. - За гробом я увижу великих людей: Пифагора - среди философов, Гекатея - среди историков, Гомера среди поэтов, Олимпия - среди музыкантов».


Архидьякон протянул ему руку.


- Итак, решено? Вы придете завтра.


Этот жест вернул Гренгуара к действительности.


- Э нет! - сказал он тоном человека, пробудившегося от сна. - Быть повешенным - это слишком нелепо! Не хочу!


- В таком случае прощайте! - уходя, архидьякон пробормотал сквозь зубы: «Я тебя разыщу!»


«Я не хочу, чтобы этот окаянный меня разыскал», - подумал Гренгуар и побежал вслед за Клодом.


- Послушайте, ваше высокопреподобие! Что за распри между старыми друзьями? Вы принимаете участие в этой девушке, то есть в моей жене хотел я сказать, - хорошо! Вы придумали хитроумный способ вывести ее невредимой из собора, но ваше средство чрезвычайно неприятно мне, Гренгуару. А что, если мне пришел в голову другой способ? Предупреждаю вас, что меня осенила блестящая мысль. Если я предложу вам отчаянный план, как вызволить ее из беды, не подвергая мою шею ни малейшей опасности знакомства с петлей, что вы на это скажете? Это вас удовлетворит? Так ли уж необходимо мне быть повешенным, чтобы вы остались довольны?


Священник с нетерпением рвал пуговицы своей сутаны.


- Болтун! Какой же у тебя план?


«Да, - продолжал Гренгуар, разговаривая сам с собой и приложив с глубокомысленным видом указательный палец к кончику своего носа, - именно так! Бродяги - молодцы. Цыганское племя ее любит. Они поднимутся по первому же слову. Нет ничего легче. Напасть врасплох. В суматохе ее легко будет похитить. Завтра же вечером… Они будут рады».


- Твой способ! Говори же! - встряхнув его, сказал священник.


Гренгуар величественно обернулся к нему:


- Да оставьте меня в покое! Неужели вы не видите, что я соображаю?


Он подумал еще несколько минут, а затем принялся аплодировать своей мысли, восклицая:


- Великолепно! Дело верное!


- Способ! - вне себя от ярости крикнул Клод.


Гренгуар сиял.


- Подойдите ближе, чтобы я мог вам сказать об этом на ухо. Это забавный контрудар, который всех нас выведет из затруднительного положения. Черт возьми! Согласитесь, я не дурак!


Вдруг он спохватился:


- Постойте! А козочка с нею?


- Да, черт тебя подери!


- А ее тоже повесили бы?


- Ну и что же?


- Да, они бы ее повесили. Месяц тому назад они повесили свинью. Палачу это на руку. Потом он съедает мясо. Повесить мою хорошенькую Джали! Бедный ягненочек!


- Проклятье! - воскликнул Клод. - Ты сам настоящий палач! Ну что ты изобрел, пройдоха? Щипцами, что ли, надо из тебя вытащить твой способ?


- Успокойтесь, учитель! Слушайте!


Гренгуар, наклонившись к уху архидьякона, принялся что-то шептать ему, беспокойным взглядом окидывая улицу, где, впрочем, не было ни души. Когда он кончил, Клод пожал ему руку и холодно проговорил:


- Хорошо. До завтра!


- До завтра! - проговорил Гренгуар.


Архидьякон направился в одну сторону, а он пошел в другую.


- Затея смелая, мэтр Пьер Гренгуар! - бормотал он. - Ну, ничего. Если мы люди маленькие, отсюда еще не следует, что мы боимся больших дел. Ведь притащил же Битон на своих плечах целого быка! А трясогузки, славки и каменки перелетают через океан.






II. Становясь бродягой



Вернувшись в монастырь, архидьякон нашел у двери своей кельи младшего брата, Жеана Мельника, - тот дожидался его и разгонял скуку ожидания, рисуя углем на стене профиль старшего брата с огромным носом.


Отец Клод мельком посмотрел на брата. Он был занят своими мыслями. Веселое лицо повесы, улыбки которого столько раз проясняли мрачную физиономию священника, ныне было бессильно рассеять туман, сгущавшийся с каждым днем в этой порочной, зловонной, загнившей душе.


- Братец! - робко заговорил Жеан. - Я пришел повидаться с вами.


Архидьякон даже не взглянул на него.


- Дальше что?


- Братец! - продолжал лицемер. - Вы так добры ко мне и даете такие благие советы, что я постоянно возвращаюсь к вам.


- Еще что?


- Братец! Вы были совершенно правы, когда говорили мне: «Жеан! Жеан! Cessat doctorum doctrina, discipulorum discipline![145] Жеан, будь благоразумен, Жеан, учись, Жеан, не отлучайся на ночь из коллежа без уважительных причин и без разрешения наставника. Не дерись с пикардийцами, noli, Joannes, verberare Picardos. He залеживайся, подобно безграмотному ослу, quasi aslnus illiteratus на подстилке. Жеан, не противься наказанию, которое угодно будет наложить на тебя учителю. Жеан, посещай каждый вечер часовню и пой псалмы, стихи и молитвы Пречистой деве Марии!» Какие это были превосходные наставления!


- Ну и что же?


- Брат! Перед вами преступник, грешник, негодяй, развратник, чудовище! Дорогой брат! Жеан все ваши советы превратил в солому и навоз, он попрал их ногами. Я жестоко за это наказан, и господь бог совершенно прав. Пока у меня были деньги, я кутил, безумствовал, вел разгульную жизнь! О, сколь пленителен разврат с виду и сколь отвратительна и скучна его изнанка! Теперь у меня нет ни единого беляка; я продал свою простыню, сорочку и полотенце. Прощай, веселая жизнь! Чудесная свеча потухла, и у меня остался лишь сальный огарок, чадящий мне в нос. Девчонки меня высмеивают. Я пью одну воду. Меня терзают угрызения совести и кредиторы.


- Вывод? - спросил архидьякон.


- Дражайший брат! Я так хотел бы вернуться к праведной жизни! Я пришел к вам с сокрушенным сердцем. Я грешник. Я каюсь. Я бью себя в грудь кулаками. Как вы были правы, когда хотели, чтобы я получил степень лиценциата и сделался помощником наставника в коллеже Торши! Теперь я и сам чувствую, что в этом мое настоящее призвание. Но мои чернила высохли, купить чернила мне не на что; у меня нет перьев, купить их мне не на что; у меня нет бумаги, у меня нет книг, купить их мне не на что. Мне очень нужно немного денег, я обращаюсь к вам, братец, с сердцем, полным раскаяния.


- И это все?


- Да, - ответил школяр. - Немного денег!


- У меня их нет.


Тут школяр заговорил с серьезным и вместе решительном видом:


- В таком случае, братец, хоть мне это и очень прискорбно, но я должен вам сказать, что другие мне делают выгодные предложения. Вы не желаете дать мне денег? Нет? В таком случае я становлюсь бродягой.


Произнося это ужасное слово, он принял позу

Відгуки про книгу Собор Парижской Богоматери - Гюго (0)
Ваше ім'я:
Ваш E-Mail: