Кто тут хозяйка? - Віра Волховець

– Ты? Моя прелесть? Да как ты можешь не понравиться? – возмутилась ужасно. – Ты и так прекрасен, а уж когда тебя отмоем – станешь подлинным совершенством.

А Джулиан тем временем продолжал. 

– Фрейя.

Светловолосая костистая вампирша, с очень придирчивым взглядом поднимает голову. Её, в отличие от всех остальных, не отрядили в группу, она осталась особняком.

– Ты знаешь толк в антиквариате. Ты занимаешься тем, чтобы наша группа поджигателей, – Джулиан кивает в сторону Атласа и еще пяти парней, которым поручено сжигать все, что горит, – не уничтожила чего-то действительно ценное. К тебе все будут приходить, если найдут что-то похожее на драгоценности.

– А они тут есть? – подает голос какой-то вдохновенный юнец, которому на мой придирчивый взгляд и шестнадцати лет нет.

– Периодически встречаются, – кивнул Джулиан, – главное их не упускать,  Протей.

Глаза парнишки загорелись таким огнем, что стало ясно – не успокоится, пока чего-нибудь не разыщет.

На зов Джулиана откликнулось неожиданно много народу. Целых три команды аж по десять-пятнадцать смельчаков уже отправились на сгребание всего и вся, что однозначно могло быть сочтено только за хлам. Шебуршились в разных концах дома, ведя раскопки сразу во всех направлениях.

Пыль подняли такую – всем дышащим в срочном порядке пришлось искать, чем закрыть рты и носы. Все мое зверье я снова свалила на Триша и Мырха, отправив их в домик садовника.

Гвалт… Его неожиданно не было. Вампиры умудрялись действовать как единый слаженный механизм. Не кричали, не шумели, даже перешептывались мысленно. Примерно в конце первого часа я поняла, что четко слышу их беззвучные обращения друг к другу. Даже вклинилась в чей-то диалог, чем очень всполошила всех ставших тому свидетелями.

– Нет, Атлас, конечно, говорил, что у вас с Джулом тесная связь, но чтобы вот та-а-ак, – Марта протянула последнее слово, давая понять, что даже мысли не допускала.

– Просто я способная девочка, – озвучила очевидный для себя в последнее время факт. 

Кто бы знал… Никогда бы себя такой не назвала, всегда чувствовала себя какой-то неуклюжей, но в том, что касается магии – что ни день, открываю для себя много новых оттенков красок. Конечно, я сейчас все равно что только-только научившийся работать топором плотник. Мне всякая криво обструганная своими руками чурбашка будет казаться прекрасной. Но все равно. Есть вещи в жизни, взявшись за которые, ты ощущаешь – мое. Вот мое и все. В моей жизни этим ремеслом оказалась… магия. У мамы, кстати, тоже…

Кстати о ней… Мама находится в ванной. Пробилась сквозь завалы и теперь старательно мажет каким-то лиловым зельем покрытый какой-то ужасно липкой, ядовито-зеленой дрянью, кафель. 

Этими зельями она заняла вчера все кастрюли в домике садовника. Спасибо еще, что Джулиан принес мне и завтрак, и обед. Иначе даже не знаю, как спасались бы.

– Так, Марьяна, не подходи близко, – мама сделала в сторону меня останавливающий жест руками в толстых перчатках, – у этой штуки высокая кислотность, она на слюне ехидны. Даже если я её недодержала – все равно ожог может оставить сильный.

– Откуда ты взяла слюну ехидны? – спросила с интересом.

– Ну, ты же вчера отправляла меня по магазинам, – мама смущенно сморщила нос, – я и заглянула в алхимическую лавку.

– Я вообще-то тебя за одеждой отправляла. 

– Ну, я немножко сэкономила. Хотела поэкспериментировать с чистящими зельями. И вот, смотри.

Мама торжествующе колупает стену чем-то очень похожим на шпатель. Толстый слой липкой дряни, которую мне очень хотелось назвать незасыхающими соплями циклопа, с мягким хрустким звуком начал отслаиваться. Кафель под ним был красивый, изумрудно зеленый.

– А вон там еще зелье для мытья окон, – мама махнула рукой в сторону стоявшего на окне кувшинчика, – защищает от потускнения и пыли три года после нанесения. Только зеркала им обрабатывать нельзя, возникает конфликт магических энергий.

– Я породила монстра, – я вздохнула. А ведь это она только журналами до посинения учиталась. О магических учебных заведениях еще не слышала. А как услышит – ну, будет какой-нибудь местной магической академии счастье. В виде аж двоих великовозрастных, но ничего не умеющих ведьм.

Зелье для мытья окон я забрала, решив, что это как раз идеальный способ и быть полезной, и при этом постоянно контактировать с домом, успокаивая. Если зелье защищает от пыли – значит, и кавардак, происходящий в доме, не повредит нанесенной окнам чистоте.

Так и вышло.

Домику очень понравился процесс мытья окон. У меня вообще возникло подозрение, что для него это что-то вроде почесывания за ухом, потому что после этого он начал характерно тускнеть всеми немытыми стеклами, стоило мне пройти мимо них. Ну, спасибо, новые окна не отращивал. 

После обеда к нам неожиданно заявилась Кар’риша, то есть белая крыска, жена Триша. Привела с собой еще пятерых своих сестер, попросила нас её впустить.

– Муж сказал, что сейчас у вас на счету каждый час и каждая пара лап, – пискнула она, – я работала в этом доме. Хочу помочь вам в его спасении. Уверена, что никто другой им владеть не должен.

– Да-да, конечно, мы будем рады, – с этими словами я потянула створку ворот на себя, впуская неожиданных помощниц.

К своему удивлению поняла, что ожидала от вампиров большей брезгливости, что ли. Они же бросились на уборку так спокойно, будто и не были дворянами, будто это не было “холопье дело”, а какой-то их официальный, почти государственный, долг, вроде воинской обязанности.

И ведь прекрасно справлялись, паршивцы. Дом светлел на глазах, когда кучи таяли под натиском многих рук, действующих в строго определенном порядке.

Мышиная команда подоспела вовремя. Именно к этому моменту снаряженная на финальную уборку команда прислуги пожаловалась на усталость и запросила перерыв. Их и сменили мадам Карри и её сестры.

Стоило вынести большую часть хлама – за дело брались мыши. Именно они со швабрами, тряпками и уборочными зельями наперевес входили в освобожденное помещение и доводили его до такого состояния, что не только жить можно, но еще и гостей пускать. И даже им что-то показывать. Например – библиотеку антикварных книг и винтажных журналов, собранных не упускающей ни единой ценной вещи госпожой Фрейей.

Она же откопала коллекцию фарфоровых черных слоников, абсолютно идентичных земным, только имевшим более сложное и гордое именование.

И целехонький, прекрасный сервиз времен дедушки короля из черного фарфора, расписанный белоснежными