Маленькі жінки - Олкотт Луїза Мей

Однако от миссис Марч не укрылась затаенная тревога, весь вечер не сходившая с лица Мег, и она не на шутку встревожилась.

Младшие девочки ушли спать, а Мег еще долго сидела у камина, молча разглядывая пламя. Когда часы пробили девять и Джо сказала, что она тоже, пожалуй, пойдет, Мег наконец решилась. Она встала со стула и, пододвинув табуретку вплотную к креслу матери, положила ей голову на колени.

– Марми, я хочу сознаться кое в чем.

– Я так и думала. Что случилось, милая?

– Мне выйти? – спросила Джо.

– Нет, нет. Когда это я от тебя что-нибудь скрывала? Просто мне было неудобно говорить при младших девочках. Но я хочу, чтобы вы знали, как ужасно я вела себя у Моффатов.

– Мы слушаем тебя. – Миссис Марч не на шутку забеспокоилась, но не показала вида и безмятежно улыбнулась.

– Я говорила вам, что сестры Моффат меня нарядили, но не говорила как. Напудрили, затянули в корсет, завили. В общем, я выглядела как на картинке из модного журнала. Лори мой наряд показался безвкусным. Он, конечно, ничего не сказал, но я прекрасно поняла. А другой человек назвал меня куклой. Конечно, я понимаю, не следовало соглашаться, но сестры Моффат так расхваливали мой наряд, говорили, что я настоящая красавица, и я дала себя одурачить.

– Всего-то? – удивилась Джо.

А миссис Марч, молча взирая на склоненную головку Мег, думала, что не в силах осудить дочь, ведь она так понимала девочку.

– Нет, не все. Я еще пила шампанское, и пыталась кокетничать с молодыми людьми, и вообще вела себя просто ужасно, – с раскаянием в голосе сказала Мег.

– Может быть, тебе еще что-то хочется рассказать? – мягко спросила миссис Марч и легонько потрепала Мег по щеке.

Мег покраснела и, секунду поколебавшись, ответила:

– Да. Конечно, это глупость, но мне хочется рассказать. Мне неприятно, что говорят о нас с Лори.

И Мег пересказала случайно услышанное. От ее внимания не укрылось, что мать, слушая эти сплетни, сердито поджала губы. Ей явно не понравилось, что простодушной Мег внушали такие мысли.

– В жизни не слышала подобной чуши! – возмущенно воскликнула Джо. – Я бы на твоем месте вышла и сразу сказала бы им об этом.

– Я не могла. Мне было так неудобно. Ведь сперва все получилось случайно, а потом я так разозлилась и расстроилась, что забыла и продолжала стоять. Получилось, будто я подслушиваю.

– Погоди, вот встречу Энни Моффат, я с ней сама поговорю. Я покажу ей, как сплетничать. Подумать только! Значит, мы подмазываемся к Лори и дружим с ним только потому, что он богат и у мамы-де есть на него виды! Представляю, как будет смеяться Лори, когда я ему расскажу, что говорят о нас, бедных детках! – И Джо искренне расхохоталась: в разговорах Моффатов она не видела ничего, кроме вопиющей глупости.

– Не вздумай говорить Лори! Я тебе этого никогда не прощу. Она не должна этого делать, правда, мама? – с тревогой спросила Мег.

– Конечно. Никогда не следует повторять глупых сплетен. Самое лучшее в таких случаях – забыть, и чем скорее, тем лучше. В общем, это я во всем виновата. Не надо было отпускать тебя к малознакомым людям. Я знаю, они добрые и славные, но они недостаточно воспитаны, и их представления о жизни весьма вульгарны. Хорошо еще, что все ограничилось только этим. Мне жаль, Мег, что все так вышло.

– Не расстраивайся, Марми. Как видишь, мои огорчения позади. Я постараюсь забыть о них. Хорошего тоже было много, а значит, ты меня отпустила не зря. Конечно, я вела себя глупо, но знаешь, я поняла, что не так-то легко оставаться спокойной, когда все тебя хвалят. Мне очень нравится, когда меня хвалят. – И Мег покраснела от собственной откровенности.

– Что ж, это вполне естественно. Тут нет ничего зазорного, если только любовь к похвалам не приобретет болезненного оттенка. Просто надо научиться отличать заслуженную похвалу от лести, на которую не стоит обращать внимания. Если научишься этому, станешь мудрой.

Мег сидела задумавшись, а Джо, заложив руки за спину, стояла посреди комнаты. Ей тоже было о чем подумать. Никогда раньше она не слышала от Мег ни о поклонниках, ни о кокетстве с партнерами по танцам. И Джо поняла, что за те две недели, что Мег провела вне дома, она приобрела опыт в области, для самой Джо пока совершенно неизведанной.

– Мама, о каких это планах говорила миссис Моффат? У тебя они действительно есть? – застенчиво спросила Мег.

– Ну, конечно, милая. У меня очень много планов. Правда, они несколько отличаются от планов миссис Моффат. О некоторых я тебе расскажу. Сейчас самое время настроить тебя на серьезный лад. Ты еще очень молода, Мег, но сможешь понять то, что я тебе сейчас скажу. Кому как не матери говорить на эту тему с девочками твоего возраста. Со временем, Джо, наступит и твой черед выслушать мои планы и, если они удачны, осуществить их вместе со мной.

Джо подошла к матери и опустилась на подлокотник кресла. Лицо ее посерьезнело.

Взяв дочерей за руки, миссис Марч начала говорить, и голос ее звучал серьезно и решительно.

– Я хочу, чтобы мои дочери были красивыми, образованными и добрыми. Хочу, чтобы их любили, уважали и восхищались их поступками. Хочу, чтобы у них была счастливая молодость и удачное замужество. Хочу, чтобы они прожили жизнь с пользой для себя и для других, и чтобы Господь послал на их долю как можно меньше забот и испытаний. Любить и быть любимой хорошим человеком – предел мечтаний каждой женщины, я очень надеюсь, что дочерям моим выпадет это удивительное счастье. Разумеется, Мег, я не могу не думать об этом. Совершенно естественно, что я, ваша мать, надеюсь на лучшее. Словом, Мег, если тебе выпадет семейное счастье, сумей оценить его. Я многого хочу для вас, милые. Однако вовсе не считаю, что самое главное в том, чтобы ваши женихи были богаты. Самый роскошный дом ничего не стоит, если в нем нет любви. Конечно, трудно жить без денег. Деньги имеют еще и то преимущество, что, если правильно ими распоряжаться, можно помогать людям. Но я не хочу, чтобы деньги стали для вас главной целью в жизни. Я предпочту, чтобы вы вышли по любви за небогатых людей, чем стали королевами, которые не любят и не уважают своих царственных супругов.

– А Белл говорит, что бедной девушке надо изо всех сил стараться выгодно выйти замуж. Она уверяет, что, если самой не искать женихов, можно навсегда остаться старой девой.

– В таком случае мы лучше останемся старыми девами! – решительно заявила Джо.

– Согласна, – твердо ответила миссис Марч. – Лучше прожить достойно старыми девами, чем обречь себя на несчастливое замужество или стараться заполучить богатых женихов. Нет, Мег, бедность никогда не останавливала сердца любящих. Я знаю многих прекрасных и достойных женщин, которые были бедными девушками. Но у них было столько достоинств, что им не пришлось остаться старыми девами. Не думай об этом слишком много. Приложи все свои силы, чтобы в нашем доме царило счастье, и, быть может, настанет день, когда в него войдет тот, кого ты назовешь женихом. Ну а если и не войдет, ты будешь довольна жизнью и здесь, потому что в этом доме – часть твоей души. Запомните, милые: что бы ни стряслось, я всегда готова выслушать любое ваше признание, а отец протянет вам руку помощи. Мы с папой верим: будут у вас свои семьи или не будут, вы навсегда останетесь гордостью и утешением нашей жизни.

– Ну конечно, Марми! Такими мы и будем! – воскликнули девочки.

И, вполне умиротворенная беседой, миссис Марч пожелала им спокойной ночи.

Глава X

Пиквикский клуб

Весна вместе с удлинившимися днями принесла новые заботы и новые игры. Марчи принялись наводить порядок в саду. У каждой из сестер тут был свой участок, и она могла творить на нем все, что угодно. Ханна уверяла, что ей ничего не стоит узнать, кто из сестер над чем трудился. У Мег росли розы, гелиотропы, мирта и маленькое апельсиновое дерево. У Джо растения каждый сезон менялись – она обожала эксперименты. В этом году, например, она решила посадить подсолнухи, дабы было чем кормить наседку и ее потомство. Бет, напротив, культивировала традиционные растения – душистый горошек, резеду, маргаритки, анютины глазки, мяту и дикие гвоздики. Эми на своем участке устроила маленькую живописную беседку. Верхнюю ее часть увивали вьюн и жимолость, а внизу росли стройные белые лилии и другие экзотические растения, из тех, что не требуют много света.

Работа в саду, катание на лодках, собирание цветов – таков был круг занятий девочек в хорошую погоду. На случай плохой погоды у них тоже имелись развлечения. Одни были придуманы давно, другие родились этой весной.

В то время как раз началось повальное увлечение всякими клубами. И вот, не желая отставать от моды, девочки изобрели игру с интригующим названием "П. К.". Девочки обожали Диккенса и решили назвать свой клуб в честь Пиквикского клуба. С некоторыми перерывами "П. К." заседал целый год. Собрания проводились на чердаке по субботам. Происходило это так: к столу в ряд придвигались четыре стула, на стол клали четыре белых повязки с разноцветными буквами "П. К.". Потом на свет извлекался еженедельник "Портфель Пиквика", в создании которого принимали посильное участие все члены клуба, а Джо, лучше других научившаяся владеть пером, была главным редактором.

В семь вечера члены общества поднимались в зал заседаний, усаживались за стол и надевали на головы повязки с эмблемами. Мег, по старшинству, была Сэмюелом Пиквиком, Джо, личность литературно одаренная, – Огастесом Снодграссом, пухлая, розовощекая Бет – Треси Тапменом, а Эми, с ее вечным стремлением делать то, что не умеет, – Натэниелом Уинклем.

Мистер Пиквик, председатель, читал вслух газету. Она содержала стихи и прозу, местные новости, смешные объявления и прозрачные намеки, в коих добродушно высмеивались оплошности присутствующих.

В очередную субботу мистер Пиквик приступил к чтению еженедельника.

Портфель Пиквика

Май, двадцатого числа 18… года

Уголок поэзии

Ода по случаю знаменательной даты

Сегодня празднуем, друзья, мы

Пятьдесят первый юбилей,

Свои эмблемы надеваем,

Потом к столу спешим скорей.

Знакомы хорошо мы,

Друг другу руки жмем,

Приятно убеждаясь,

Что все еще живем.

Нас Пиквик возглавляет,

Большой ему почет,

Сейчас очки наденет,

Газету нам прочтет.

Он простудился, бедный,

Но хрипов нету в нем,

И светлых истин бездну

Сейчас мы почерпнем.

Он вдохновенья силу

Недавно испытал,

Нос вымазал в чернилах,

Пока стихи слагал.

На нос в чернилах глядя,

Так Тапмен хохотал,

Что стул под ним сломался

И на пол он упал!

А Уинкль возмутился,

Вот только позабыл,

Что утром не умылся

И с рук не смыл чернил.

Вот год прошел, но вместе мы,

Как прежде, заседаем.

Смеемся, пишем и труды

Свои мы вслух читаем.

И дружбы нашей свет,

"П.