Маленькі жінки - Олкотт Луїза Мей
Учитель говорит, что такое с каждым случается. Это называется оговорилась, – заметила Эми и, решив, что достаточно пристыдила сестру своей ученостью, бросила на нее победоносный взгляд. – А вот что бы мне хотелось, – продолжала Эми, словно беседуя сама с собой, но явно надеясь, что сестры услышат ее, – так это иметь хоть немного из тех денег, которые Лори тратит на лошадь.
– Зачем? – спросила Мег.
А Джо ничего не спросила. Услышав ученое слово "оговорка", она снова зашлась хохотом и теперь никак не могла успокоиться.
– Мне необходимы деньги, – важно ответила Эми. – Я вся в долгах, а карманные расходы я получу только через месяц.
– Вся в долгах… – задумчиво повторила Мег. – Как прикажешь тебя понимать, Эми? – И она встревоженно посмотрела на сестру.
– Я должна одиннадцать, а может, даже двенадцать лимончиков. И пока не получу деньги, я не смогу их отдать. Мама не разрешает мне брать в кредит.
Все это Эми произнесла с таким серьезным и напыщенным видом, что Мег едва удержалась от смеха. Все же она сумела взять себя в руки и спросила:
– Зачем, скажи на милость, тебе конфеты?
– Понимаешь, – объяснила Эми, – девочки то и дело покупают их в лавке. Если не покупать, тебя сочтут жадиной. Этими лимончиками все теперь у нас увлекаются. Держат в партах и сосут во время уроков. А на переменах выменивают. То на карандаши, то на бумажных куколок, то на бисеринки или еще на что-нибудь… Если девочка хочет подружиться с другой девочкой, она подходит к ней на перемене и дает лимончик. А если, наоборот, кто-то кого-то не любит, он встает рядом, сосет свой лимончик и не угощает. Друзья по очереди покупают лимончики на всю компанию. Меня уже столько раз угощали! Мне давно пора угостить приятелей, а я все никак не могу Иначе я буду опозорена. Это вопрос чести!
– Сколько тебе нужно, чтобы разделаться с долгами? – спросила Мег, вынимая кошелек.
– Четверти доллара хватит. Даже еще останется несколько центов. Тогда я угощу тебя. Ты любишь лимончики?
– Не слишком. Можешь съесть мою долю, уступаю тебе. Держи деньги и постарайся, чтобы их хватило подольше. Сумма-то, скажу я тебе, небольшая.
– Спасибо! Наверное, очень приятно, когда у тебя все время есть карманные деньги. Ну и пир же я закачу! Признаться, на этой неделе я не съела ни одного лимончика. Не влезать же в новые долговые обстоятельства!
– Обязательства, Эми! – поправила сестра.
– Неважно. Главное, мне так хочется лимончика!
На другой день Эми явилась в класс с довольно большим опозданием. Зато в руках она держала влажный кулек. Прежде чем спрятать его в парту, Эми с гордостью продемонстрировала кулек классу. Пять минут спустя класс знал, что Эми принесла двадцать четыре отменнейших лимончика. Двадцать пятый она съела по дороге в школу, остальные предназначаются подружкам. Девочки наперебой принялись оказывать Эми знаки внимания. Кэти Браун немедленно пригласила ее на ближайший прием, который устраивала для подруг; Мери Кингсли почти насильно всучила Эми свои часы и сказала, что она может пользоваться ими до следующей перемены. А насмешница Дженни Сноу, еще недавно коварно издевавшаяся над несостоятельностью Эми, разом прекратила военные действия и, нащупывая почву для мирных переговоров, пообещала подсказать решение самых сложных математических задач. Впрочем, жертва Дженни была бессмысленна, слишком серьезно было нанесенное оскорбление. Ведь насмешница не просто язвила над некредитоспособностью Эми, а затронула больное место, упомянув неких не в меру заносчивых особ, которые чуют на расстоянии чужие лимончики, даром, что носы у них приплюснутые. Теперь Эми не могла упустить случая и взяла реванш.
– Зря стараешься, – ответила она, – все равно ничего не получишь.
В тот же день школу посетило некое высокопоставленное лицо. Гость удостоил похвалы географические карты, начертанные Эми, и это похвальное слово отозвалось болью в сердце спесивой мисс Сноу. Однако мгновение спустя Эми собственной неразумностью свела на нет то, что могло бы вылиться в блистательную победу над соперницей. Забыв о пагубности гордыни, Эми наградила вышеупомянутую особу таким высокомерным взглядом, что та не выдержала и повернула дело в совсем не выгодную для Эми сторону.
Не успели отзвучать похвалы почтенного посетителя, как Дженни подняла руку и, после того как учитель, мистер Дэвис, предоставил ей слово, сообщила во всеуслышание, что мисс Марч прячет в парте лимончики.
Ужасное коварство! Ведь не кто иной, как мистер Дэвис некоторое время назад объявил лимончики преступным лакомством и провозгласил, что покарает первую же ученицу, которая посмеет наслаждаться лимончиками в классе.
Мистер Дэвис славился изобретением новых дисциплинарных мер. Широкую известность снискала осада, коей сей уважаемый джентльмен подверг жевательную резинку. Затем он устроил серию показательных аутодафе, эффектно покончив с чтением на уроках художественной литературы, а также перепиской между ученицами. Потом пресек создание карикатур и запретил ученицам строить рожи. Можно сказать, душа мистера Дэвиса горела пламенем запретов, и он отдавался снедающей его страсти со всей энергией, на какую только способен волевой и крепкий мужчина, наделенный властью над полусотней мятежных школьниц.
Надо заметить, вверенные его заботам в долгу не оставались: коварство, которое порой проявляют по отношению к учителям мальчики, ничто в сравнении с изобретательностью девочек. В особенности, если дело идет о желчном джентльмене с замашками диктатора и полным отсутствием педагогического дара. Мистер Дэвис знал греческий, латынь, математику и много других наук. На этом основании он снискал репутацию хорошего учителя. Как нередко случается в подобных случаях, никому из людей, от которых зависела педагогическая судьба мистера Дэвиса, ни разу не пришло в голову, что, быть может, при всей учености, джентльмен этот и своими манерами, и душевными качествами являет далеко не идеальный пример для питомцев. Как бы там ни было, мистер Дэвис делал то, что он делал.
Дженни выбрала более чем подходящий момент. Сегодня мистер Дэвис пребывал в особенно раздражительном состоянии. Поутру ему подали слишком крепкий кофе, пронзительный ветер на улице вызвал у него боль в пояснице, ученицы вели себя не так почтительно, как должно, по мнению достопочтенного мистера Дэвиса. Словом, мистер Дэвис в тот день испытывал почти демоническую свирепость и жаждал крови. Вот почему упоминание о лимончиках оказалось той спичкой, которую коварная Дженни поднесла к бочке с порохом. Бледное лицо мистера Дэвиса приобрело пунцовый оттенок, он с такой силой обрушил кулак на кафедру, что Дженни была не рада своей затее и с несвойственной ей поспешностью ретировалась.
– Слушайте меня внимательно, юные леди! – строго скомандовал мистер Дэвис.
Шепоток в классе моментально смолк, и пятьдесят пар разноцветных глаз послушно воззрились на искаженную гневом физиономию мистера Дэвиса.
– Мисс Марч, к доске! – грянула новая команда.
Эми встала. На вид она была совершенно спокойна, но это стоило ей немалых усилий, ибо совесть, отягощенная лимончиками, давила все ее существо.
– Возьмите с собой лимончики, которые лежат в вашей парте, – неожиданно подал еще одну команду мистер Дэвис.
Эми в ужасе замерла на месте.
– Не бери все, – шепнула ей соседка по парте, проявив свойственную ей находчивость.
Эми послушалась. Быстро вытряхнув из кулька штук шесть лимончиков, она отнесла остальное мистеру Дэвису. Впрочем, Эми надеялась на благополучный исход. Она не сомневалась, что любой человек, пусть даже это мистер Дэвис, не устоит, почувствовав восхитительный запах лакомства. Но, на ее несчастье, запах лимончика казался мистеру Дэвису отвратительным, и он распалился еще сильнее.
– Это все?
– Не совсем, – прошептала Эми.
– Сейчас же принесите остальные!
Кидая отчаянные взгляды на девочек, Эми повиновалась.
– Вы уверены, что больше ничего не осталось?
– Я никогда не лгу, сэр.
– Ладно! А теперь возьмите эту мерзость в руки. Берите, берите по две и кидайте в окно.
И тут в классе словно подул ветер. Это у юных леди, лишенных последней надежды на лакомство, вырвался единый, исполненный тоски вздох. Двенадцать раз Эми проделала позорный путь от учительского стола к окну. И каждый раз, едва очередная пара отменных лимончиков вылетала из окна, окрестности оглашали радостные крики, усугублявшие страдания Эми и ее друзей. Ведь по этим возгласам легко было догадаться, что лимончики достались мальчишкам из одного ирландского семейства, которые давно вели войну с Эми и ее компанией.
Такого никто не смог снести спокойно, и все, кому предназначалось лакомство, наградили мистера Дэвиса негодующими взглядами. А одна девочка, особенно страстно любившая лимончики, разрыдалась.
Когда все лимончики улетели за окно, мистер Дэвис удовлетворенно хмыкнул и внушительным тоном провозгласил:
– Юные леди! Вы, вероятно, помните, что я сказал вам на прошлой неделе. Сожалею, что так случилось, но я ни-ког-да не позволю нарушать правила. Я всегда держу слово. Мисс Марч, протяните руку.
Эми вздрогнула и, с мольбой посмотрев на учителя, завела руки за спину. У старикашки Дэвиса, как прозвали его ученицы, Эми ходила в любимицах. Встретившись с ней взглядом, почтенный педагог готов был сменить гнев на милость, но тут, на беду, одна из сочувствующих Эми девочек возмущенно хмыкнула. Это прозвучало очень тихо, но раздражительному мистеру Дэвису даже столь слабого возмущения оказалось достаточно, чтобы порыв к милосердию моментально исчез.
– Протяните руку, мисс Марч! – снова приказал он.
Так ответить на ее немую мольбу! Гордость не позволяла Эми плакать или просить пощады. Стиснув зубы и величественно откинув голову, она исполнила приказание и, не дрогнув, вынесла несколько жгучих ударов по ладони. По правде сказать, мистер Дэвис ударял несильно, но Эми, которую в жизни никто пальцем не тронул, наказание показалось столь оскорбительным, словно мистер Дэвис сбил ее с ног.
– А теперь встаньте на помост и оставайтесь там до конца урока! – приказал мистер Дэвис, любивший все доводить до конца.
Эми не ожидала такого. Она с ужасом думала об унижении, которое предстоит ей, когда она вернется на место и до конца урока ее будут преследовать сочувственные взгляды подруг и злорадные – соперниц.
