Великие и ценные вещи (ЛП) - Ребекка Яррос

Я улыбнулась, что, наверное, было немного нелепо, учитывая, что он все еще сравнивал меня с грызуном. Но все же. Милым, пушистым.

Он шагнул вперед, и я отодвинулась, чтобы не мешать ему, я только потом поняла, что оказалась на его пути. Я прижалась спиной к прохладной гранитной стойке и наклонила голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Он не касался меня и даже не находился в моем личном пространстве, но мне казалось, что он повсюду, что он затмевает собой весь остальной мир.

«Поэтому я стал называть тебя Пикой. Чем старше я становился, тем больше узнавал о них, и тем больше это соответствовало тебе.»

«Не потому, что у меня были очень большие передние зубы.»

Он покачал головой, затем медленно взял прядь моей косы, которая распустилась за ночь, и потер ее между большим и указательным пальцами.

«Нет. Потому что пики неуловимы. Их можно увидеть только тогда, когда они сами этого хотят. Они не впадают в зимнюю спячку. Вместо этого они выживают под десятью или двадцатью футами снега, встречая каждый день по мере его наступления.»

Он придвинулся ближе, и наши тела соприкоснулись, но не столкнулись. Мой пульс заколотился, устремляясь к цели, о которой я никогда не позволяла себе даже помыслить.

«Но они могут выжить только на высоте», - тихо сказал он.

«Они не могут переносить жару на более низких высотах. Они созданы для гор. Они выдерживают суровую местность, холод и трудности и возвращаются домой. Они выдерживают все, что природа им преподносит, и при этом остаются такими мягкими.»

На последнем слове он провел костяшками пальцев по моей щеке.

Мои глаза затрепетали от этого прикосновения. Когда он дошел до моей челюсти, я положила свою руку на его, чтобы удержать ее там.

Прошла секунда. Две. Он не двигался. Я тоже не двигалась.

Я сделала дрожащий вдох и набралась смелости открыть глаза, зная, что он будет улыбаться, готовый к остроумному, язвительному комментарию.

Вместо этого его темно-карие глаза смотрели так же напряженно, как и я.

«Уиллоу», - прошептал он, медленно опуская голову.

«Кэм», - ответила я, не желая смотреть на его губы, опускающиеся к моим, боясь разрушить чары, которыми мы были околдованы.

«Скажи нет», - умолял он, и его слова ударялись о мои губы с легким привкусом мяты.

«Да.»

Это слово, которое я позволяла себе повторять на кончике языка с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, вырвалось у меня. Может быть, даже раньше, если быть честной с собой. Может быть, даже с тех пор, как я поняла, что означает это «да.»

Он выругался, когда моя свободная рука легла ему на грудь, и я почувствовала, как его сердце встрепенулось в такт моему.

«Да, Кэм. Да», - повторила я на случай, если он не услышал меня в первый раз, прекрасно зная, что он услышал. Если он нуждался в этом, я подала ему чертов знак.

«Неправильный ответ», - предупредил он.

Через мгновение он поцеловал меня мягкими губами, которые ласкали мои губы нежно и трепетно.

Это было похоже на первый поцелуй. Так бы мы целовались, будучи гораздо более молодыми и гораздо менее опытными подростками.

Потом это повторилось снова и снова - легкие, ласкающие поцелуи, от которых я приподнялась на носочки, чтобы быть ближе к нему. Он так напрягся под моей рукой, что я подумала, не сломается ли он или не рассыпится.

Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, его брови были сведены, словно он испытывал боль, и он искал на моем лице что-то, чему не мог дать названия.

Я видела момент, когда он принял решение. Напряжение исчезло с его лица, и на его место пришла решимость.

Затем его рот оказался на моем, жесткий и требовательный. Я раздвинула губы, и он погрузился внутрь и стал нежно поглаживать мой язык своими, а его руки обхватили мои бедра и приподняли.

Мои пальцы запутались в шелковых прядях его волос, и я поцеловала его в ответ со всей силой. Я обхватила его ногами за талию, сцепив лодыжки так, будто могла держать его в плену, наслаждаясь его стоном от прикосновения.

В его поцелуе чувствовалось отчаяние, и это подстегивало меня, заставляя стремиться к большему, быстрее, глубже. Если это был единственный раз, когда я целовала Кэмдена Дэниелса, то я собиралась сделать все, чтобы он это запомнил, потому что так и будет.

Мы были в миле от электричества. Не было ни химии, ни чего-либо, что можно было бы объяснить наукой. Мы просто подходили друг другу, как две половинки совершенно разных фигур, которые каким-то образом соединились и стали одним целым.

Он исследовал мои губы, дразня языком, нежно прикусывая нижнюю губу острыми зубами. Затем, прежде чем я успела вдохнуть полной грудью, чтобы прийти в себя, он снова стал целовать меня, лишая всех мыслей, кроме абсолютного безумия, которое он возбуждал в моих венах.

Я ожила в его поцелуе, выгнулась дугой, принимая столько, сколько он давал, а затем потребовала еще. На вкус он был похож на мяту и снежное утро, переплетенные вместе с огненной кромкой, которая, как я знала, обожжет меня, если я подпущу его достаточно близко.

Он прорычал мое имя, и в животе у меня запульсировало тепло. Чего бы он ни захотел, я бы дала ему. Все было так просто. Потому что это был Кэм.

И он наконец-то поцеловал меня.

Его руки сместились так, что одна рука поддерживала меня, а другая посылала разряды тока по каждому нерву в моем теле, когда он провел пальцами по моему позвоночнику и обхватил основание моей головы. Эти пальцы сжались в легкую хватку, слегка потянув, так что моя шея выгнулась дугой.

«Кэм, - простонала я, когда его губы покинули мои и прочертили дорожку поцелуев по моей шее. Я собиралась умереть. Прямо здесь, прямо сейчас. Лучше этого ничего быть не может.

Его руки обхватили меня крепче, и...

Звонок.

Что...?

Звонок.

Никакой милой мелодии звонка, нет, только прямое, резкое пиканье телефона старого типа.

Он остановился, когда прозвучал третий звонок, и его губы приоткрылись у основания моей шеи. На четвертый он поднял свои остекленевшие глаза, затем моргнул, и в этот момент чары были разрушены. Вспышка паники, сожаления расширила его глаза.

Нет. Нет. Нет. Все закончилось слишком быстро.

Мое