Великие и ценные вещи (ЛП) - Ребекка Яррос
Уиллоу была единственной женщиной, из-за которой я довел себя до взрыва. И эта ночь была не первой.
«Не думаю, что я бы остановился», - признался я и откинул бейсболку назад, чтобы он мог видеть мои глаза. Увидеть, что я говорю серьезно.
«Я знаю.»
Он провел ногтем большого пальца по этикетке пива.
«Ты ведь знаешь, что теперь это место принадлежит Чарити?»
«Я не знал», - ответил я, благодарный за смену темы.
Он кивнул в сторону бара, и я, наклонившись влево, увидел симпатичную брюнетку, разговаривающую с нашей официанткой.
«Никогда не думал, что увижу день, когда дочь судьи Ноя Брэдли станет владелицей этого заведения. У него был сердечный приступ?»
«Нет», - ответил Ксандер.
«Правда, он не часто с ней разговаривает. Наверное, с тех пор, как родилась Роза. Это все случилось, пока меня не было. Ты же знаешь, каким он становится, когда чувствует, что придерживается высоких моральных принципов.»
«Его дочери и внучка - будь они прокляты», - пробормотал я. Новость о беременности Чарити появилась прямо перед моим отъездом и пронеслась по городу, как мачете, разделив население на команду Чарити и команду Ноя. Никто не встал на сторону Гейба, который на несколько лет бросил и свою школьную возлюбленную, и своего нерожденного ребенка.
Мои пальцы потирали друг друга, словно все еще катали маленькую ониксовую ладью, которую я оставил на подоконнике Уиллоу в тот вечер, чтобы она не скучала. Не то чтобы я был ей нужен, когда у нее был Салливан. С ним ей было гораздо лучше.
«Отцы.»
Ксандер вздохнул, отхлебнув пива.
«Кстати, об отцах», - вклинился я, но тут же сделал паузу, когда официантка принесла два заказа яичницы с беконом.
«Спасибо, Дженни», - сказал Ксандер молодой женщине, которая выглядела лет на пять моложе меня.
Она бросила на меня кокетливый взгляд, и я поблагодарил ее, что вызвало у меня застенчивую улыбку.
«Ты с кем-то встречаешься?», - спросил Ксандер, когда она уходила, определенно покачивая бедрами.
«Нет», - ответил я, подсаливая яичницу. Черт, я любил есть завтрак на ужин.
«И не собираюсь. А ты?»
Он улыбнулся своей яичнице.
«Вроде того. Она живет рядом с курортом. Пока ничего серьезного. Так ты говорил об отце?»
Он отправил кусочек в рот.
Смена темы.
«Да, это прозвучит, как будто не по делу, но мне интересно, как часто папа говорил с тобой о своем праве голоса.»
Ксандер сделал паузу, а затем сглотнул и странно посмотрел на меня.
«Что ты имеешь в виду?»
«Я имею в виду, что он спрашивал меня о доверенности.»
Вот оно, вылилось на блестящую поверхность деревянного стола, где и лежало между нами, словно тяжелый груз.
«Не реанимировать?»
«Да.»
«Мне показалось, ты сказал, что он не знал, кто ты такой, когда ты к нему пришел.»
Его брови нахмурились.
«Вообще-то он оставил мне голосовое сообщение около месяца назад.»
Ксандер сел прямо, бросив еду.
«Он оставил тебе голосовое сообщение.»
«Оставил. Честно говоря, это то, что привело меня сюда. Не то чтобы мне уже давно не пора было вернуться домой и помочь тебе, но это был первый раз, когда он позвонил за шесть лет.»
Выражение его лица не изменилось. Ни один мускул не дрогнул.
«И он спросил тебя об отказе. В голосовом сообщении.»
Я достал мобильный телефон из заднего кармана джинсов и прокрутил список голосовой почты. Затем я нажал на сохраненное сообщение и включил громкую связь, положив телефон между нами, пока он говорил.
«Кэмден. Это твой отец. Я даже не знаю, где ты сейчас. Мне нелегко это говорить, но ты должен вернуться. Александр слишком загружен. Он так много берет на себя ради меня, ради города... Ты его знаешь. С каждым днем я все больше теряю себя, и это тянет его вниз. Ты нужен своему брату. Он такой хороший, но такой упрямый. Он видит мир черно-белым, без оттенков. Не так, как ты. Мне нужен отказ, Кэмден. Александр думает, что это значит, что я готов умереть, а дело не в этом. Я буду жить столько, сколько захочет Бог, но если он позовет меня домой, к твоей матери, к Салливану, то я не хочу, чтобы меня удерживали здесь с помощью чрезвычайных мер. Я заслуживаю того, чтобы сделать этот выбор. Ты единственный, кого Александр выслушает и...»
Голосовая почта закончилась.
Ксандер моргнул и взял телефон, несомненно, в поисках второй части сообщения.
«Это все, что есть», - сказал я ему, когда он вернул мне телефон.
«Он не может...»
Ксандер заколебался и покачал головой.
«Он понятия не имеет, о чем просит. Возможно, он даже не в состоянии понять, о чем идет речь.»
Он снова покопался в своей яичнице.
«Он просит об отказе. У него он есть?», - спросил я, наклонившись вперед.
«Нет, черт возьми, нет», - огрызнулся Ксандер.
«Думаешь, я хочу похоронить нашего отца? Ему пятьдесят восемь лет.»
Черт. Это будет намного сложнее, чем я предполагал.
«Он говорил тебе об этом?»
«Конечно.»
Он помахал вилкой.
«Несколько раз мимоходом, но это всегда было во время депрессии, а я не собираюсь помогать нашему отцу покончить с собой.»
Он ткнул вилкой в мою сторону.
«Это не то, о чем он просит.»
Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно ровнее, наблюдая за тем, как краснеют его щеки.
«Это достаточно близко.»
«Даже если бы это было так, он единственный, кто может просить об этом. Это его жизнь. Его тело. Его решение. Тот факт, что у тебя есть его медицинская доверенность, означает, что ты единственный, кто может законно сделать это за него.»
Как Ксандер мог пойти против того, чего явно хотел отец?
«Точно. Я хочу. И я говорю «нет», Кэмден. Он не получит разрешение на отказ реанимации.»
«Как это ты можешь решать?»
В моем тоне промелькнуло раздражение.
«Потому что отец сделал этот выбор за меня, как только подписал эту чертову доверенность.»
Вилка ударилась о его тарелку.
«Слушай, я искренне рад, что ты дома. Я скучал по тебе, и ты нам нужен. Но будь я проклят, если ты скажешь мне убить нашего отца через неделю после того, как приедешь в город, потому что у тебя есть голосовая почта. Ты даже не знаешь, был ли он в сознании, когда оставил его.»
«Я не это сказал.»
Черное и белое, линии были проведены, как и отметил отец.
«Похоже на то.»
Его челюсть
